Леандр огляделся. Здесь, в нижнем городе, находился ольвийский рыбный рынок, и обычно было много лодок, которые доставляли свежую рыбу и морепродукты на продажу, но сегодня никто не торговал. Леандр побежал к пристани. В порту было несколько кораблей – редкость для Ольвии. Почти все они готовились к отплытию. Судно, на котором Леандр собирался плыть домой, стояло далеко от берега. Леандр взглядом поискал какую-нибудь лодчонку, но свободных лодок на берегу не оказалось. Он бросился в воду и поплыл к своему судну, которое покачивалось на волнах, готовое сорваться в путь. Небольшой корабль, прибывший из Пантикапея, изначально должен был плыть в Истрию, но из-за тревожных известий собирался вернуться обратно. Леандру сообщили, что утром судно отправляется в Таврию, так что он грёб изо всех сил.

Мимо проплывала триера – длинный военный корабль с тремя рядами вёсел, расположенными один над другим. Нос триеры украшала деревянная фигура Медузы Горгоны. Послышался детский вопль, и в воду с триеры упала девочка. Она пыталась удержаться на воде, но, судя по всему, плавать не умела и вот-вот могла пойти ко дну. Самое удивительное, что она не звала на помощь, а молча бултыхалась в солёной воде, судорожно размахивая руками.

Леандр осторожно подплыл к ней, стараясь не дать ей ухватиться за себя мёртвой хваткой: тогда наверняка утонули бы оба. Однако девочка, словно поняв, что ей помогут, прекратила метаться. Леандр осторожно ухватил её и медленно поплыл к своему кораблю.

Сверху спустили канат, и вскоре они оба оказались на борту. Девочка дрожала, в глазах её застыл страх. Она дико озиралась и бросала быстрые взгляды на окружающих, словно ожидая, что они выбросят её обратно за борт. Леандр попытался успокоить девочку, но она по-прежнему с опаской осматривала всех вокруг, намертво вцепившись в руку своего спасителя.

Впрочем, до неё никому не было дела – все готовились к отплытию. Рулевой уже занял своё место, якорный камень был поднят со дна. Девочка, видя, что никто не обращает на неё внимания, тоже начала отходить. Её одежда – короткий грубый пеплос – превратилась в лохмотья, обувь и плащ отсутствовали, тело покрывали ссадины, а спутанные мокрые волосы свисали на плечи. Ей было лет одиннадцать, черты её лица выдавали варварское происхождение, длинные волосы отливали медью, а глаза казались синими.

Вскоре корабль направился к выходу из ольвийской гавани. Леандр с девочкой провожали взглядом удалявшуюся землю, дрожа от ветра в мокрой одежде. Сшитый из шкур квадратный парус хлопал над головой, оставляя странное чувство одиночества.

Течение Гипаниса, на правом берегу которого лежала Ольвия, несло судно вдоль берегов лимана на юг, где воды реки встречались с течением другой реки – Борисфен. Оттуда уже новое течение понесёт их на запад, мимо расположенной на полуострове древней Борисфениды. Когда корабль выбрался на морскую гладь Понта, Дикай, который возглавлял экспедицию, приказал повернуть на юго-восток и плыть вдоль берега к Таврии. После этого он бесцеремонно обратился к Леандру:

– Кто это? Зачем ты её притащил?

– Она упала с другого корабля, не мог же я дать ей утонуть, – Леандр помолчал и на всякий случай соврал: – Я её знаю, она дочь моего знакомого. Её родители погибли. Я отвезу её к себе домой.

– Ну, как знаешь. Только кормить её будешь сам. И скажи ей, пусть сидит вон там, – Дикай ткнул пальцем на место у носа, где качка ощущалась сильнее всего, – и не путается под ногами.

Леандр кивнул и без лишних слов потащил девочку в указанное место. Он и сам уселся там же, даже не пытаясь вырвать свою руку из ладошки девочки. Спрашивать, как её зовут, он не стал, чтобы не вызывать лишних подозрений – ведь он сказал, что знаком с ней.

На четвёртый день они достигли Каркинитиды. Во время ночёвки на берегу Леандр успел выяснить, что девочку зовут Иола, отца у неё нет, а мать-скифянка умерла. Сама Иола находилась на положении рабыни в доме одного знатного эллина из Византия – это с его триеры она упала. Ничего больше Леандр не добился. Иола больше молчала, отстранённо разглядывая морские волны.

Когда показались родные берега, Леандр впервые за последние дни вздохнул с облегчением. Дикай, не скрывая довольной ухмылки, ссадил двух пассажиров с их грузом зерна, после чего сразу отдал приказ отчаливать.

Отец был дома, но куда-то спешил, так что объяснение получилось коротким. Он быстро, но крепко обнял сына:

– Что случилось, почему ты так быстро вернулся? Кто это с тобой?

– Дарий начал поход против фракийцев и скифов. Он захватил Истрию. Ольвия готовит ополчение. Я хотел побыстрей тебя предупредить. Надо всем сообщить. А это Иола, она из Ольвии…

Феодор прервал рассказ, коротко поприветствовал Иолу, предложил ей быть гостьей в его доме, после чего вышел, сказав, что скоро вернётся и выслушает подробности.

В другое время Леандр пошёл бы с ним, но сейчас ему надо было позаботиться о девочке, которая едва держалась на ногах, но и не думала жаловаться. Она не знала, что её ждёт, но если и испытывала страх, то надёжно скрывала его за видимым равнодушием.

Вечером Леандр уложил Иолу спать, а сам уселся ждать отца.

– Она чужая рабыня, мы не можем её оставить! Зачем ты её привёз?! Ты понимаешь, что нас могут в воровстве обвинить? – Феодор старался сдерживаться, но чуть не сорвался на крик.