Выдать в ответ что-нибудь этакое мне помешала ворвавшаяся на кухню бабуля с безумным взглядом.

– Володя, помоги, у меня все подмышки горят! – выдала она.

– Как горят? – спросил он.

– Огнем горят. Посмотри.

– Ничего у тебя не горит. Тебе приснилось.

– Точно? – недоверчиво спросила она.

– Точно, мама, иди спать.

– Посмотри на подушки.

– Хорошо, мама.

– Я сейчас, – сказал он мне.

После этого его мать заметила, что у них гости.

– Извините, – смутилась она. – Мне иногда снится черт знает что.

Я кивнул.

Господь обнял мать за плечи и увел с кухни.

А ведь я только что узнал сакральное имя бога, – подумал я, и от этой совершенно нелепой мысли мне захотелось рассмеяться.

Это началось, наверно, лет 10 назад, – рассказывал Господь о болезни матери. – Я всегда плохо дружил с датами, а с тех пор, как понял, что ничто так не вредит здоровью, как работа, и стал профессиональным безработным, вообще перестал обращать на них внимание. Мама тогда пришла с работы. Мы сели обедать. Была она в хорошем настроении, да и чувствовала себя относительно сносно. Мы разговаривали о чем-то постороннем. Так, болтали ни о чем. Не ругались, не нервничали… И вдруг без какой-либо видимой причины у мамы закатились глаза, она начала хрипеть и съехала со стула на пол. Мама стала страшной, как ведьма. Я перенес ее на кровать. Попробовал измерить давление, но так и не смог. Вызвал «скорую». Приехали они быстро. Фельдшер, предпенсионного возраста тетка, сделала ей несколько уколов, после чего маму увезли в больницу. Сразу в реанимацию. Несколько часов над ней колдовало все реанимационное отделение. Найдя свободную минуту, заведующий выскочил ко мне.

– Вы ей кем приходитесь? – спросил он.

– Сын, – ответил я.

– В общем, она крайне тяжелая. У нее полная блокада, от этого сердце работает вразнобой. Мы вызвали специалистов из областной больницы. Если она доживет до их приезда – будет жить, а если нет… – он развел руками.

От его слов у меня внутри все словно выключилось. Исчезли все эмоции. Голова стала тупой и твердой, а мысли вялыми, как старческий писюн в холодной воде. Так, например, я подумал, что совершенно нелепо смотрюсь в коридоре под дверью реанимации с подушкой и одеялом в руках. А еще я подумал о том, что надо бы областным специалистам денег дать. Денег с собой у меня не было, и я пошел за ними домой, а заодно и отнес вещи.

Областные специалисты, хирург и медсестра, приехали часа через четыре. Когда они вышли из реанимации, я спросил:

– Как она?

– Ритм сердца восстановился, – ответил врач, – так что все должно быть нормально. Две недели она полежит здесь, а потом поедете к нам – ставить постоянный стимулятор.

– Спасибо, – сказал я и сунул деньги в карман его халата.

В себя мама пришла только на следующий день. А после того, как поставили постоянный стимулятор, вообще почувствовала себя нормально. Меня только после этого и накрыло. Больше года, наверно, я периодически вскакивал с кровати, подходил к двери ее комнаты и слушал, дышит она или нет.

Следующая напасть случилась около 2 лет назад. Было часов 6 утра, когда я проснулся от какого-то грохота. Выйдя из комнаты, я обнаружил маму лежащей на полу у себя в комнате. Ее лицо было удивленно-растерянным и совершенно беззащитным. Я помог ей подняться и сесть в кресло.

– Что случилось? – спросил я.

– Не знаю, – ответила она. – Я встала, как обычно, и…

Я измерил ей давление. Оно было высоким, но не настолько, чтобы от него падать в обморок.

– Ты ничего себе не сломала, не отшибла? – спросил я.

– Нет… А что случилось?

– Не знаю. Я тебя нашел уже лежащей на полу.

– Правда? – удивилась мама. Она ничего не помнила. Мне пришлось раз шесть повторить свой рассказ, а потом мама выдала:

– Представляешь, я забыла, как идти на работу. Вот выхожу я из дома, а, что делать дальше…

От этих ее слов меня словно по голове чем-то тяжелым ударило. Успокоив более или менее маму, я позвонил ее медсестре… Забыл сказать, мама у меня врач. Проработала у нас в больнице около 50 лет. Объяснил все. А на следующий день мама отправилась с медсестрой в больницу. Ее положили в неврологию, в палату на 2 человека, сделали по блату какой-то укол… От этого укола она чуть не умерла, а заодно и приобрела аллергию на кучу лекарств, включая ее лекарства от давления. И начался у нас сущий ад: ночью «скорые», днем припадки с падениями и потерей сознания… Во время приступов она на пару секунд теряла сознание. При этом ее лицо становилось просто жутким: Совершенно безумный взгляд, блуждающие глаза… Короче говоря, зрелище не для слабонервных.

Однажды на работе мама встала взять историю болезни, и с ней случился приступ. Мамина медсестра попыталась ее поддержать, в результате они упали вдвоем. Лежат. Мама снизу, медсестра сверху. Встать не могут. Заходит больной. Тоже пожилой, под девяносто лет. Их знакомый.

– Что это вы тут делаете? – спрашивает.

Мама отвечает:

– Да это от высокого давления потеряла сознание.

Он тогда им говорит:

– Нет, барышни, это не давление. Это старость.

В другой раз пришел на прием к маме алкаш. Сидит напротив нее за столом, жалуется, как ему плохо. Тут с мамой случился приступ. Но мама не упала, а просто нагнулась, а потом, когда пришла в себя, посмотрела на него своим безумным взглядом. Он, видя ее лицо, бледнеет и говорит больше наверно самому себе:

– Я вчера перепил, я вчера много выпил.

В приемной в это время сидела слегка вольтанутая баба. Так та за спиной у этого мужика как бухнется на колени, да как взвоет молитву во весь голос.

Мужик из кабинета бегом бежал.

Невропатолог из поликлиники, молодая и бесцветная внешне женщина, сказав маме, что она понятия не имеет, что с мамой такое, и чем ее лечить, посоветовала обратиться в «Центр здоровья» к… Забыл ее фамилию. Мама из-за этого решила, что она дура, я же сделал обратный вывод: ведь в отличие от кретинов в белых халатах эта была в состоянии признать собственную некомпетентность, что свойственно не дуракам.