Шрифт:
– Тебя кто-то вспоминает, папа, – мальчик указал на скомканную сигарету. – Сама погасла, значит, вспоминает. Примета у них такая.
– Нет никаких примет, сынок. Скажи-ка лучше, что задали на завтра?
– «Происхождение видов» Дарвина…
Отец взялся за телефон, свободной рукой перелистывая записную книжку, и набрал номер.
– …И «Трансмутацию людского тепла» Льва Шестова.
– Не слыхал, однако.
В трубке послышались короткие гудки. Старший положил ее на место и, будто бы обращаясь к себе, равнодушно процедил сквозь ровный ряд штифтовых зубов:
– Да и людей никаких нет.
Редактор исчез.
Сын улыбнулся неожиданному повороту беседы и принялся поспешно собирать учебники в ранец.
– Значит, завтра я так и скажу Передонову, если вызовет: нет, мол, никакого Дарвина. И Шестова тоже. А возникнут проблемы – на твой авторитет сошлюсь!
Отец молча усмехнулся. Выйдя из комнаты, он некоторое время размышлял о ситуации в Персидском заливе, но, дойдя до своего кабинета, махнул рукой и отворил дверь. На рабочем столе одиноко горела зеленая грибовидная лампа, закрытые матовые жалюзи создавали иллюзию глубокой ночи. Он подошел к огромному компьютеру, кряхтя уселся в роскошное мягкое кресло и, достав сверкающую вставную челюсть, набрал в командной строке: www.lenin.ru.
На экране высветилось невнятное лицо некоего прищуренного гражданина средних лет. Лихо задранная на затылок кепка выдавала молодецкий нрав гражданина, а низкий лоб, раскосые глаза и придурковатая ухмылка наводили на мысль его незаурядном уме. Под изображением заплясали желтые строчки:
В.И.УЛЬЯНОВ (22.04.1870—21.01.1924) – великий русский советский писатель-софист эпохи атеистического мракобесия, лучший друг и защитник угнетенных масс.
Подписывался псевдонимом – ЛЕНИН.
В своих главных произведениях (таких как «Лучше меньше, да лучше», «Шаг вперед, два шага назад» и «Декрет о Мире») он, вывернув наизнанку все ужасы нелепой действительности, пресек предательские вылазки ревизионистов, пригвоздил к позорному столбу ренегата Троцкого, открыл массам величайшую тайну партии и указал широкую дорогу социалистических преобразований всему советскому народу, а также мордве, чувашам и татарам…
Подло отравлен на партийной усадьбе в Горках неизвестным злопыхателем. Вероятен грузинский след…
– Как исказили историю, сволочи! – выдавил из себя старший. – Надо бы что-то делать с этим. Надо, однако.
Какая-то мысль не давала ему покоя. Он вновь придвинул к себе телефон, вновь набрал номер, вновь ему никто не ответил – гудки. Уставился на невнятного гражданина в мониторе…
(короткий сигнал: пи-пи-пи-пи)
…и уверенной рукой нажал на кнопку DELETE. Изображение пропало.
И решил он, что это хорошо.
Я не знаю, почему свои первые стихи я назвал именно так – «Владимир Ильич Ленин с ликом на запад и выходом в треугольник». В конце-то концов, дело не в названии. Дело – в том высокомерном тщедушном человечке, что прячется за строфами и рифмами. Может, в этом я и наговариваю на себя, но в другом уверен на все сто: я – Поэт. С большой буквы!
Вы спросите – каково это, быть Поэтом с большой буквы?
Отвечу – нет ничего проще, если, конечно, судьба удосужилась отметить вас своим избирательным знаком.
Меня – да. А началось все с телефона.
Простите, а у вас есть телефон? Даже если нет (воспользуйтесь жетоном, 2-копеечной монетой или пластиковой картой) – попробуйте набрать незнакомый номер, и вам откроется бездна любопытного… Однако сначала ответьте на вопрос: вы верите в сверхъестественное?
В соседние цивилизации? В смежные миры?
…Бездна любопытного – не больше. Ведь вам никогда не попасть по телефону, даже междугороднему, в параллельную реальность. В лучшем случае вы попадете в параллельную линию, где сотни таких же идиотов пытаются перекричать друг друга.
Поверьте мне: вам ни за что не дозвониться до параллельного мира, а это значит, что его либо не существует, либо в параллельном мире нет телефонов. Впрочем, звоните куда хотите – здесь я вам больше не советчик. Я поэт.
Поэт!
Его первый звонок прозвучал во вторник, десятого. Я долго не мог уснуть, все думая, где же он разыскал мой номер. Я спрашивал у знакомых, не звонил ли он им. Они издевательски пялились на мой новенький аргентинский галстук и советовали взять отпуск. Недоноски!
В среду я сдал рукопись редактору…
Мир — ночен!Он прекрасен очень.Мы как сельди в бочкеИ бычки в очке.Я страдаю почкой,Я дошел до точки,И я так задрочен,Как рыба на крючке!…И был очень удивлен, когда редактор исчез.