В Древнем Китае до 167 г. н. э. также было принято татуировать в знак наказания. Если человек совершал первое преступление, на его лбу наносилась горизонтальная линия. За второе преступление полагалась линия в виде дуги. За третье преступление на лбу наносилась еще одна линия… В конце концов, на лбу преступника появлялся иероглиф, означавший «собака». Скрыть это клеймо не было никакой возможности, поэтому и опознать преступника было очень легко. Аналогичные знаки наносились на лица военнопленных и рабов. Соответственно, совершить побег с подобным отличительным знаком было практически невозможно.

Вообще, о татуировке в Китае известно со II тысячелетия до н. э. Историки полагают даже, что именно из Китая искусство тату проникло на Японские острова. Достоверные сведения о японской татуировке относят к I в. н. э., но сама традиция татуирования в Японии ведет отсчет от VI в. до н. э.

Умение наносить на тело рисунки перешло к японцам от айнов, древних обитателей Японского архипелага. В Древней Японии татуировки (ирэдзуми – клейма, хоро-моно – для украшения) очень долгое время имели важное ритуальное и сословное значение. И только после XVII в. татуировки стали наноситься и в декоративных целях, получили социальное значение.

Для пометки касты неприкасаемых и преступников японцы использовали определенную систему знаков. Разумеется, многим преступникам приходило в голову желание спрятать подобные метки, поэтому поверх крестов и полос (а именно такие знаки использовались для клеймения) наносили сложные узоры. В результате определить, какие знаки были нанесены первоначально, не представлялось возможным.

Узоры и орнаменты на теле имели в основном люди неблагородного происхождения: ремесленники, игроки, якудза (мафия). Со временем узоры на теле стали восприниматься как отличительная черта якудзы.

В средние века власти Японии начали бороться с распространением ирэдзуми. Причиной этого стало стремление уравнять людей различных сословий. Власти стали регулировать покрой и цвета одежды, форму причесок, украшения и прочее. Людям запрещалось проявлять любую индивидуальность. Но татуировки на теле – яркое проявление индивидуальности – конечно, не исчезли, а просто ушли в глубокое подполье.

Со временем произошло нечто совершенно неожиданное: татуировками в Японии стали увлекаться практически повсеместно. Произошло это весьма интересным образом. В середине XVIII в. В Японии перевели с китайского языка роман «Суйкодэн», рассказывающий о том, как несколько воинов объединились и создали шайку разбойников. Но это были не простые, а благородные разбойники. Они, как и всем известный Робин Гуд, были врагами для богатых, но друзьями для бедных. Книга сопровождалась красивыми иллюстрациями знаменитых художников, на которых все разбойники были изображены с многочисленными татуировками. Роман стал очень популярен, а иллюстрации послужили причиной нового витка популярности татуировок.

В XIX в. татуировка вовсе спасала своего владельца от преследования властей. В 1868 г. самураи подняли мятеж против правящей власти, и доказать свою непринадлежность к самураям можно было лишь показав свою татуировку, до которой знатные воины никогда не опускались. Они и так были хорошо различимы по бритой голове и двум мечам за поясом.

Когда страна открылась для иностранцев, обычай татуироваться был официально запрещен режимом Мэйдзи. Рисунки на теле попали в опалу. Однако этот указ касался лишь японцев, тогда как европейцы с удовольствием прибегали к услугам японских мастеров тату.

Первыми и основными чужестранными клиентами стали моряки. После 1868 г. в Японию стали приезжать иностранные торговцы, моряки, дипломаты. Нанести японские татуировки захотели такие известные люди, как королева Греции Ольга, герцог Йоркский, будущий английский король Георг V, а также его старший брат. В 1891 г. цесаревич Николай, будущий российский император Николай II, при посещении Японии также сделал себе татуировку – огнедышащего дракона на левом плече ему выгравировал прославленный японский татуировщик. Обзавелся татуировкой и Великий князь Михаил Александрович.

Конечно, «эпоха татуировок» завершилась для Японии в XIX в., но окончательно не исчезла. И сегодня в Стране восходящего солнца действует Общество любителей татуировок. Оно все еще проводит свои заседания где-нибудь на горячих источниках, где можно «покрасоваться» без помех. Настоящие мастера татуировки и сегодня работают, строго соблюдая традиции – никаких нововведений. Попасть к ним можно только по чьей-то рекомендации, поэтому и рисунков делается ими не так много. А по завершении удачного творения мастер расписывается на теле клиента особым иероглифом.

Ученики же татуировщиков сначала обучаются применять иглу на длинной японской редьке (дайкон), и только потом переходят к человеческой коже.

В Древней Индии было развито искусство рисунка хной на теле – менди, или хенна. Порошок хны состоял из измельченных листьев кустарника Lawsonia inermis, который выращивали в зонах теплого и сухого климата, главным образом в Индии, Судане и Египте. Для рисунков на коже собирали только листья с верхних веток, которые имели более интенсивные красящие свойства.