Она жалела, что Коннорс не говорил, не дал ей возможности установить с ним контакт. Будь она более опытной, как Мартин Дженнингс, тогда, может быть… Но Мартина тогда там не было. Все зависело от нее.

– Ты же читал материалы дела. Он ничего не говорил. Просто стрелял. – И продолжал стрелять, пока в живых не осталась только она.

Ее снова пронзила знакомая боль оттого, что не спасла людей, хотя это ее обязанность. Вдобавок сама осталась жива.

Должно быть, Скотт уловил отчаянные нотки в ее голосе.

– Когда мы составим отчет, кто-то займется Данверсом. Если Коннорс говорил правду, мы это узнаем. В противном случае напрашивается вывод, что Коннорсу помогал сообщник.

Он прав, но Челси не могла с ним согласиться. Ей захотелось снова посмотреть материалы дела, как раньше советовал Скотт.

– Если теперь он хотел меня убить, зачем ему второй стрелок? Он вообще мог застрелить меня год назад, так? Но не застрелил. Зачем сейчас? Он знал, что встретит меня там, но не знал, что рядом со мной окажутся два профессиональных снайпера. Ну, и зачем понадобился сообщник?

– На всякий случай, Челси. Может, ты и не снайпер, но агент ФБР. Второй стрелок гарантировал, что его не арестуют, а убивать тебя намерения не имел. Коннорсу помогал, не пытаясь его убить.

Челси отступила, обходя Скотта. Надо посмотреть материалы дела.

– По-прежнему считаю, что пули предназначались Коннорсу. Только почему?

Скотт преградил ей дорогу и опять рассердился, но теперь на его лице отобразилась гамма чувств, от которой по коже Челси пробежали мурашки.

– Думаешь, тебе удастся так легко ускользнуть?

Она посмотрела через его плечо в надежде на помощь Андре, но тот уже вышел незаметно для нее. Не желая показывать Скотту, какое он производит на нее впечатление, она расправила плечи и твердым голосом произнесла:

– Извини, что уехала.

– И угнала мою машину?

Она постаралась не улыбнуться в ответ.

– И за это тоже. Если тебе будет угодно, я планировала ее одолжить.

Скотт снова помрачнел и шагнул к ней так, что их тела соприкоснулись. Она откинула голову назад, чтобы он мог заглянуть ей в глаза, но сразу поняла свою ошибку. Он не только сердился, его сильно влекло к ней.

Казалось, что время замерло, когда она ждала, что он склонится чуть ниже. Чтобы прильнуть губами к ее губам. А она забудет, что скрывается от убийцы, который почему-то с ее помощью хочет доказать, что действовал не один. И забудет о своей неудаче на переговорах, без которой не было бы этой минуты. Забудет о погибших людях, которые, казалось, никогда не исчезнут из ее памяти. Забудет обо всем на свете, кроме сладости быть вместе с ним, пусть даже всего одну ночь.

Но он не шелохнулся. Смотрел, словно ожидая ее встречного движения.

Она не шелохнулась. Если прикоснется к нему, что бы ни случилось между ними дальше, это будет ее вина. Она сделала слишком много ошибок год назад. Ошибок, которых обещала себе не повторять.

Внезапно осознав, что ей не хватает воздуха, она вздохнула.

– Думаю, лучше нам посмотреть материалы дела в другой раз.

– Ты могла убить себя этой ночью, Челси, – рявкнул он и вдруг нежно ее обнял.

Она прильнула к нему, как к самому близкому на свете человеку, закрыла глаза. Его сильные руки обвивали ее, пальцы приятно гладили волосы. Она вдыхала его запах, вспоминая, как тогда он заехал в кафе из Оперативного отдела, жадно пила аромат, который вызывал ассоциации с его домом, сумасшедшим сексом, и как она замирала от восторга в его объятиях. Теперь к ней вернулись похожие ощущения.

Как ни парадоксально, до второго свидания дело не дошло, прежде всего, из-за занятости обоих. А потом она стала отвергать его предложения. Тем не менее связующая нить не порвалась даже после стрельбы, даже с учетом его репутации. Оказавшись снова в его объятиях, она остро это почувствовала. Обхватила его за талию и так стояла, не двигаясь. Обнимала платонически, почти по-приятельски, тем не менее чувствовала себя как никогда прежде близкой ему. Ощущала друга, а не партнера на одну ночь.

Уровень адреналина снизился, ее мышцы расслабились. Она прижималась к нему и думала, что он оставался под прицелом стрелка, когда они с Эллой бежали к укрытию. Его могли убить. По ее вине. Снова.

Заныло в груди, она закрыла глаза. С ним все хорошо. С Андре все хорошо. С Эллой все хорошо. Но когда она представила, чем все могло закончиться, невольно застонала. Дыхание стало прерывистым, хотя она сдерживала себя, а стоящий так близко Скотт не мог почувствовать ее душевных мук. Он гладил ее по волосам, она ощущала его дыхание, боль постепенно стихала, уступая нараставшему желанию почувствовать его губы.

– Ты не могла знать, что там окажется Коннорс. Мне очень не понравилось, что ты куда-то поехала без меня, но никто из нас не ждал увидеть его там. Это не твоя вина.