Как только Дженни приземлилась, Че заключил ее в объятия. Не такая хорошенькая, как Гвенни, она все равно была его лучшим другом, и он от всей души радовался ее спасению.

— Ха-ха, дуреха четырехглазая, — рассмеялся Горбач. — Очки-то твои тю-тю, свинопотам схрумкал. Теперь ты слепая, как летучая мышь.

Вне себя от ярости, Че шагнул к гадкому гоблину, но тот уже поднялся в воздух и завис над пропастью. Гвенни разозлилась на него не меньше кентавра.

— Не урони меня! — в ужасе завопил он. — Не урони! Я ничего такого не хотел!

— Поставь его на землю, — попросила Дженни. — Что с него взять, он паршивец и ведет себя, как положено паршивцу Гвенни заколебалась. Рука ее от этого задрожала, и Горбач заплясал в воздухе над бездной. Че пришлось взять руку девочки в свою: в конце концов, она не должна была причинять этому гаденышу вред. Долг предписывал ей защищать братца, пусть даже тот позорил Гоблинов Горб Впрочем, кентавра заботил не столько дрянной мальчишка, сколько Дженни, ставшая без очков почти слепой и совершенно беспомощной.

Когда Гвенни поднесла свободную руку к лицу, Че подумал, что она плачет и хочет утереть слезы. Однако гоблинша вынула из глаза волшебную контактную линзу и протянула подружке.

— На, вставь. Ты сможешь видеть одним глазом.

— — Но это твоя линза. Она нужна тебе.

— У меня осталась другая. Здесь, внизу, можно обойтись и одним глазом, а наверху мы добудем тебе новые очки. Но сейчас мы должны двигаться дальше, а твоя слепота неизбежно нас задержит.

Признав правоту подруги, Дженни потерла линзу о блузку и поднесла к правому глазу. Линза вставилась на место, девочка заморгала, а потом воскликнула:

— Видно здорово, не хуже, чем в очках. Только.., что это там у Горбача?

Че взглянул на мальчишку, но не углядел ничего особенного.

Гвенни посмотрела на братца левым глазом, в котором оставалась линза, и понимающе кивнула.

— Это его грезы наяву. Он грезит о шипучке. Ему очень нравятся всякие бесполезности В голосе ее звучала печаль. Предполагалось, что присоединившись к Заговору, она и ее друзья должны разлюбить вкусности, которые полезны только для того, чтобы как следует побеситься, ведь взрослым (если они, конечно, не бесы) беситься не полагается. Это было неизбежно, но чтобы приспособиться к такому лишению, требовалось время.

— Эй вы……. (последовало ДУРНОЕ СЛОВО)! Никак обо мне толкуете?

— Ой, шипучка пропала, — удивилась Дженни.

— Это потому, что Гвенни оторвала его от грез, — пояснил Че, разобравшийся в случившемся, хотя сам никакой шипучки не видел.

— Горбач, — ледяным тоном сказала Гвенни. — Если ты не перестанешь говорить гадости, я могу передумать и уронить тебя в эту щель.

Че прекрасно понял, что ее так задело. Употребленное Горбачом слово было очень обидным для девочек, потому что являлось весьма уничижительным по отношению ко всему женскому полу. Недаром Заговор запрещал его употребление.

Отвернувшись от Горбача, спутники заговорили о деле.

— Я боюсь пускать Сэмми на поиски рядом с такими расщелинами, — сказала Дженни. — А вдруг он сорвется"?

— Может быть, привязать к нему веревку? — предложила Гвенни.

— Нет, ему это не понравится. Кроме того, он может запутаться в ней и даже задушиться. Но нам нужно найти… — она осеклась, заметив что Сэмми уже насторожился и готов пуститься бежать. — Что же делать?

— А если ты будешь держать его на руках, удастся тебе почувствовать, куда он хочет идти? — поинтересовался Че.

— Надо попробовать, — обрадовалась такой подсказке Дженни и взяла кота на руки.

— Слушай, Сэмми, здесь опасно, и я хочу, чтобы ты остался со мной. Но нам нужно найти реку забвения. Так что ты просто посмотри в ту сторону, куда нужно, а я тебя понесу. Ладно?

Кот, похоже, ничего не имел против того, чтобы оставаться на руках. Мурлыкнув, он посмотрел в глубь тоннеля. Обе девочки проследили за его взглядом.., и подскочили!

— Вот это да! — восторженно воскликнула Гвенни.

— Замечательно! — поддержала ее Дженни.

— Что вы увидели? — спросил заинтригованный Че.

— Сон Сэмми, — ответила Гвенни. — Он видит весь путь к реке: это как карта с выделенной тропкой. Теперь мы точно знаем, куда идти.

— Эй, сестренка, — встрял Горбач. — Выходит, эти дурацкие линзы позволяют тебе подсматривать за чужими снами.

— Вот ведь незадача, — огорчилась Гвенни. — " Не стоило говорить об этом при нем, он непременно раззвонит по всему Горбу.

— Не раззвонит, — откликнулся Че. — Мы ведь идем к Лете, верно? Стало быть, ему придется забыть еще и это.