— Это точно. Придется делать настоящие.

Вчетвером они отправились к ближайшей щепочнице, наобдирали щепочек и, найдя нужный источник, принялись окунать их кончики в серу. Любопытно, что, видимо, в силу особой магии, головки спичек получились вовсе не серыми, а красновато-коричневыми.

— Это должно их расстроить, — сказала демонесса, сотворив новый коробок и укладывая в него настоящие спички.

— Что? — переспросила Яне.

— Застроить, пристроить, утроить…

— А, устроить?

— Неважно! — сиротка поджала губки.

Но тут поджала губы и Мела.

— Так не пойдет, — заявила она. — Разговор у нас должен быть самый простецкий. Ведь предполагается, что эта Ойбеда умом вовсе не блещет.

— Может, ей просто пищать «Спички! Спички!», а больше ничего не говорить, — предложила Окра.

— Верно, — согласилась Мела. — Слышь, сиротка, так и поступай.

— Спички, — жалобно пролепетала Ойбеда, глядя на русалку огромными, полными слез карими глазами. — Спички!

— То что надо! — воскликнула Яне. — Этакое нытье растопит и каменное сердце.

— Сейчас посмотрим, — с воодушевлением промолвила сиротка, направляясь к здоровенному валуну, имевшему форму сердца. — Спички, — прохныкала она, вложив в это слово всю душу, что для существа бездушного являлось вершиной сценического перевоплощения.

Камень начал подтаивать по краям.

— Пожалуй, у нас дело сладится, — заявила Мела. — Как нам быстрее добраться до вашего Царства?

— Могу доставить вас в корзинке, — предложила Метрия. — Способ испытанный и надежный. Тут же ниоткуда возникла огромная корзина.

Яне вспомнила, что именно в корзинке переправили в Пекло принцессу Розу, и эта идея ей не понравилась. А поскольку не понравилась, она нашла резонные возражения.

— Не годится, чтобы мы попали туда волшебным манером, демоны мигом смекнут, что к этому причастен Кто-то из их числа. Лучше бы прошмыгнуть так, как это могли бы сделать обычные существа.

— Мысль здравая, — поддержала ее Мела. — Не может быть, чтобы там не имелось тайного хода.

— Есть, и не один, — хмыкнула сиротка, — только нам не положено рассказывать о них смертным.

— А другим демонам не ведено рассказывать тебе про их задумки, — напомнила Яне. — Ежели цепляться за все правила…

— Один ход есть в Провале, — перебила ее демонесса. — Могу отнести вас туда.

— Нет, лучше мы сами дойдем, — возразила Мела. — Чтобы все было как взаправду. Мы будем всю дорогу называть тебя Ойбедой и обращаться с тобой, как с настоящей сироткой, и ты окончательно войдешь в роль. Это уменьшит вероятность промашки.

Демонесса согласилась. Они свернули с зачарованной тропы и ступили на указанную боковую дорожку, ведущую на север.

К тому времени, когда они добрались до Провала, малютка Ойбеда уже воспринималась всеми как взаправдашняя сиротка. Бедняжка с трудом поспевала за остальными, дрожала, хотя день стоял теплый, в своих лохмотьях и в ответ на любой вопрос жалобно стенала: « — .Спички!» Яне, хотя она, конечно, ни за что бы в этом не призналась, начинала испытывать к малютке сочувствие, несмотря на то что прекрасно знала, кем та является на самом деле.

А вот встреча с Провалом ее устрашила. Разумеется, наставник рассказывал ей об этом ущелье, но она просто не могла представить себе столь устрашающую бездну.

Увидев эту невероятную пропасть, она решила, что в своих описаниях Перебрал скорее не перебрал, а недобрал. Зрелище потрясало воображение: в Провале, ниже уровня поверхности, плавали облака, словно над ним имелось свое собственное небо.

К каменной стене Провала лепилась узкая каменистая тропка. Яне очень боялась сорваться с нее и рухнуть вниз, но усилием воли заставила себя пройти по ней к незаметному сверху уступу, где находился вход в пещеру, которая выводила в расщелину, та обрывалась и переходила в тоннель, тянувшийся куда-то в самые земные недра. В тоннеле было темно, но покрывавшая стены плесень испускала слабое зеленоватое свечение.

— Это старая нора мышки-полевки, — пробормотала Ойбеда. — Демонам такие дырки ни к чему, и они не обратили на лаз внимание, а я его приметила. Когда мышку дразнила.

— О, — удивилась Мела, — настоящую мышку? Я думала, эти чудища покинули Ксанф, тысячу лет назад.

— Неужели так давно.., хм, поскольку я гораздо моложе, это, должно быть, была не совсем мышка. А пышка… или еще кто-то.

Яне задумалась. Тысяча лет срок немалый, но не для демонессы. Хотя, конечно, какой женщине захочется признавать себя старой?