«Ани кинор», – вдруг вспомнил он. – Раввин говорил, что эти слова означают – «я твоя скрипка». Я твоя скрипка, золотой Иерусалим…

Я – твоя скрипка, мой поруганный дом…

Музыка несла его вместе с горсткой соседей, наполнила силой и мужеством, каковых он прежде не в себе не ощущал.

И Фридман даже не испугался, когда на площадке, резко затормозив и подняв тучу песка, остановился «УАЗ», из которого выпрыгнул человек в милицейской форме.

Он только подумал, что «ИКС» купил даже милицию, которую, вероятно, рабочие вызвали вместо начальства.

– Что за толпа?! – сходу заорал милиционер с четырьмя звездочками на погонах. – Немедленно всем разойтись и очистить стройплощадку!!!

– А где ты видишь стройплощадку, к-капитан! – по-командирски грозно проревел из машины отставной майор. – Где?! На стройплощадке должна быть табличка с указанием заказчика, подрядчика, прораба и телефона вышестоящей организации! Здесь ничего нет! Строительство ведется пиратским способом. Это не стройплощадка, а дворовая территория. На которой я могу поставить свою машину и собрать своих соседей. Этого мне никто не запретит, понял?

Милиционер выслушал молча. Он, кажется, не ожидал четкой отповеди. Вероятно, юрист Саша заранее научил Юру, что надо говорить.

Произошла заминка. Капитан в серой форме поднял рацию, потом передумал говорить и полез обратно в машину. Неужели все решалось так просто?

Фридман сыграл «Ерушалаим» еще раз, когда в раскрытые сетчатые ворота влетела еще одна милицейская машина, теперь уже с гербом охраны. Отворив сразу все четыре дверцы, из нее вывалились еще милиционеры.

Эти были молодые. В касках и различимых под формой бронежилетах. С дубинками. И даже с автоматами.

Они быстро рассыпались цепью перед стоящими у котлована людьми.

Вот, – подумал Фридман. – Все идет именно так, как думалось. Яма. Люди. Автоматчики…

Старший милиционер снова показался из «УАЗа». Только теперь держал в одной руке дубинку. В другой – мегафон.

– Внимание всем! – хрипло загремел его усиленный голос, отдаваясь от стены дома. – Внимание всем! Начинается операция «Антитеррор»!

– Какой еще «Антитеррор»?! – раздался испуганный женский крик.

– Согласно оперативным данным, – продолжал реветь капитан. – Во дворе жилого дома находится машина, начиненная взрывчаткой. Террорист, отказывающийся вести переговоры, угрожает взрывом, подвергая опасности всю прилежащую территорию. Количество террористов не выяснено. Предлагаю всем мирным гражданам, не делая резких движений, покинуть площадку и укрыться в безопасном месте. Через несколько секунд здесь начнется войсковая операция с применением огнестрельного оружия. В которой могут пострадать мирные лица. Я приказываю…

– Господи, господи, да что же это делается, – заметалась в толпе одна из женщин, схватив на руки девочку.

Фридману казалось, что автоматчики намеренно прижали толпу к яме, чтобы людям было некуда бежать. Этого, конечно, не могло быть; вряд ли кто-то хотел настоящего кровопролития, и купленная «ИКСом» милиция действовала лишь в порядке устрашения. Но тем не менее он отчетливо представил себе – опять по-настоящему представил, как то происходило семьдесят лет назад в другой стране и с другими людьми… Ему стало страшно, но одновременно в еще выше всколыхнулась злобная, отчаянная решимость. И он заиграл еще громче.

– Если террорист, забаррикадировавшийся в машине, не сдастся добровольно, нами будет вызван спецназовский снайпер для его устранения…

– Юра! – быстро и громко сказал Саша, подбежав к «Ниве». – Товарищ майор, сдавайся и выходи.

– Да они же блефуют, мерзавцы! – сквозь щель окна выкрикнул Юра.

– Они блефуют. Пока. Но сейчас они привезут снайпера. И тебя все равно вытащат из этой машины. Только с дыркой в переносице, понял? Мы проиграли, сдавайся немедленно!

– Они не имеют права в меня стрелять! В моей машине нет никакой взрывчатки! И они прекрасно это знают!

– За них не волнуйся! У них все схвачено. Когда твой труп выволокут наружу, в твоей машине найдут атомную бомбу. Плюс мешок героина. Причем при понятых, которые появятся из-под земли…

– Но…

– Юра, послушай меня, – жестко перебил адвокат. – Ты честный военный человек. А эти – не военные. Это наемники. Понимаешь разницу? Это же не милиционеры, а полицаи! «ИКСовские» прихвостни в серых формах, им только голубых повязок на рукава не хватает. И понятия порядочности и здравого смысла тут неприменимы.

– Мерзавцы! Какие мерзавцы! – рыдающим голосом застонала Тамара. – Это же… Мы же советские люди…

– Мы уже давно не советские, мать их так и распроэтак, – грубо заорал незнакомый парень из третьего подъезда. – И вообще ни чьи. А эти – «ИКСовские». У кого деньги, у того и власть!

– Ну ты! гнида! побазарь еще тут мне! – рявкнул милиционер, играя дубинкой.

– Юра! Юра!!! Сдавайся, пока не поздно!

Сдавленно выматерившись, отставной майор поднял стекло, затем открыл дверцу. Автоматчики подбежали, налетели, словно воронье, выдергивая его из машины.