Рипата отяжелела и сильно накренилась в сторону. Однообразное серое небо висело прямо над головой и слабо-слабо светилось. Наконец наступил штиль; единственным звуком, доносившимся до изнуренной команды, являлось слабое журчанье воды, заполнявшей какую-то пробоину в днище.

Геслер помог Истине подняться. Баудин, стоя до сих пор на коленях, судорожно сжимал правой рукой полу своей одежды. Кульп заметил, что большинство пальцев было вывихнуто из суставов, кожа над ними растрескалась и сильно кровоточила.

– Гебориец, – прошептал маг. Голова старика дернулась назад; было видно, что он практически задыхается, переживая произошедшие события. – Попробуй излечить и Баудина тем же чудесным образом, – произнес тихо Кульп. «И мы пока не будем думать, что за этим последует». – Если ты, конечно, можешь.

– Ну уж нет, – проворчал Баудин, пристально рассматривая Геборийца. – Не хочу, чтобы твой бог дотрагивался до меня, старик.

– Но ведь твои суставы все равно необходимо вправить, – возразил Кульп.

– Это вполне по силам Геслеру – тоже мне, проблема. Капрал посмотрел наверх, затем кивнул и приблизился к громиле.

– Где мы находимся? – забеспокоилась Фелисин. Кульп пожал плечами.

– Не уверен, но корабль постепенно идет ко дну.

– Да, он сел на рифы, – сказал Непоседа. – В днище четыре или пять пробоин, – солдат уставился на свое бедро, которое теперь украшали татуировки, и нахмурился.

Девушка покачнулась, однако вовремя схватилась за обожженную мачту. Та накренилась еще больше.

– Лодка может опрокинуться, – произнес глухим голосом Непоседа, продолжая рассматривать извилистые линии своего бедра. – Причем в любой момент.

Тем временем Путь Кульпа успокоился, и маг, почувствовав ужасную усталость, опустился на палубу. Он знал, что в подобном состоянии продержаться достаточно долго на плаву будет очень проблематично.

Лицо Баудина перекосила судорога, когда Геслер вправил первый палец. Взявшись за второй, капрал произнес:

– Если ты еще в состоянии ходить, то заполни бочки пресной водой и распредели их поровну среди всей команды. Фелисин, возьми продуктовые запасы – они находятся в ящике с этой стороны от полубака. Не оставляй ничего, – Баудин застонал, когда второй палец тоже встал на место. – Истина, ты поднимешься, чтобы принести несколько бинтов?

Его сухие хрипы пропали несколькими минутами ранее, и парень, встав на руки и колени, медленно пополз на корму.

Кульп взглянул на Фелисин. Она и не думала пошевелиться в ответ на приказ Геслера и, по всей видимости, была снедаема сомнениями.

– Пойдем, девушка, – произнес Кульп, поднимаясь на ноги. – Я дам тебе руку.

Опасения Непоседы по поводу того, что лодка может перевернуться, не оправдались: остановившись, «Рипата» начала медленно выравниваться. Вода бледно-голубого цвета заполнила пробоину и начала появляться на палубе. Она была вязкая, как суп.

– Дыханье Худа! – прошептал Непоседа. – Мы тонем в козьем молоке.

– Да, приправленном рассолом, – добавил Геслер, закончив манипуляции костоправа над правой рукой Баудина. Истина приблизился к ним, держа на вытянутой руке мешок с перевязочным материалом.

– Нам не придется плыть слишком далеко, – произнесла Фелисин, рассматривая водную гладь за правым бортом. Подойдя к девушке, Кульп проследил за ее взглядом и увидел большой корабль, который замер в плотной воде на расстоянии около пятидесяти размахов рук. Он был снабжен двумя рядами огромных весел, которые бесцельно свисали с боков. Сзади виднелось одиночное управляющее весло, а сверху – три мачты: длинная сзади и две поменьше спереди, с которых лохмотьями свисали квадратные паруса; бизань-мачта несла на себе следы другого треугольного полотна. Несмотря на подобное снаряжение, на палубе не было и следов жизни.

Баудин с перебинтованной правой рукой, которая стала теперь вдвое больше по объему, присоединился к наблюдателям; в шаге позади стоял капрал. Одноухий громила проворчал:

– Это галера Квон, которая раньше принадлежала империи.

– Ты знаешь свои корабли, – произнес Геслер, бросив на Баудина острый взгляд.

Тот пожал плечами:

– Я работал в тюремной бригаде, заполняя углем республиканский флот в гавани Квон. Это было двадцать лет назад – Дассем использовал корабли, чтобы переправить своих солдат...

– Я знаю, – ответил Геслер, и по его тону стало понятно, откуда у капрала подобная информация.

– Такой молодой, а уже в тюремной бригаде? – удивился Непоседа, сидя на корточках среди бочек с водой. – Сколько же тебе было – десять, пятнадцать?

– Что-то около того, – ответил Баудин. – А какими ветрами меня туда занесло – не твоего ума дело, солдат.

После долгого молчания Геслер покачал головой и произнес:

– Ты закончил, Истина?

– Да, все заполнено.

– Хорошо. Пора плыть самим, пока наша леди не начала спешить на дно. Нет никакой радости в том, что мы отдадим концы вместе с этой посудиной.