Через десять минут быстрой рыси Калам потянул за поводья и перешел на шаг. Он передал книгу, чем обеспечил себе место среди героев, которые пробудят Вихрь. Это был зов крови, и не важно, какую цель он преследовал.

Однако цель другой стороны жизни Калама лежала еще впереди: ему непременно нужно убить императрицу и спасти империю. Если небеса окажутся благосклонны, то восстание Ша'ики уже ничто не сможет остановить, и контроль над континентом будет вновь восстановлен. «Но если я не достигну своей цели, Лейсин и Ша'ика начнут войну и будут проливать кровь друг друга до изнеможения. Да, две эти женщины носят одно одеяние, – подумал убийца, – но Худ возьми, насколько же они разные!» Каламу было нетрудно вообразить, сколько сотен тысяч смертей принесет эта война, и он бы совсем не удивился, если повсеместно среди Семи Городов гадалки Расклада Дракона обнаружили в своих трясущихся руках Вестника Смерти. «Благословенная Королева, я это дело сделал».

За минуту до рассвета Ша'ика села, скрестив ноги, на земле перед Книгой Апокалипсиса. Двое ее охранников присели по бокам на остатки разрушенных смотровых башен. Молодой Толбакай наклонился к своему двуручному мечу, сделанному из стали и дерева. На голове громилы покоился древний помятый бронзовый шлем, оставляющий открытыми только лишь щеки; глаза скрывались в тени под узкой железной щелью. Руки его компаньона были скрещены, у бедра, облаченного в доспехи, лежал огромный арбалет, а под широким кожаным поясом были видны две утренние звезды с одним лучом. Из одежды на охраннике была бесцветная телаба, накинутая поверх островерхого железного шлема. Под ним виднелось чисто выбритое лицо, по которому можно было судить, что человек провел около тридцати лет под солнцем и ветром пустыни. В ярких голубых глазах капитана телохранителей постоянно светилось беспокойство и напряжение.

Лучи рассвета осветили Ша'ику. Священный мастер протянула руки и открыла Книгу.

Внезапно стрела с алмазным наконечником, со свистом рассекая воздух, появилась перед взором женщины и с хрустом воткнулась ей в лоб на расстоянии дюйма над левым глазом. Железное древко раскрошило череп, а кончик, как смертельный цветок, раскрылся в мозгу, выпустив несколько спрятанных внутри острых шипов. Через мгновение острие вышло со стороны затылка, раскроив череп на две части.

Ша'ика умерла мгновенно, повалившись навзничь.

Тене Баралта издал победный рев и с удовлетворением начал наблюдать, как двенадцать Красных Мечей под предводительством Аралт Апрата и Лостара Ил приближались к двум недоумевающим беспомощным охранникам.

Через мгновение после смерти своей предводительницы пустынный воин бросился к земле, перевернулся и схватил арбалет. Он ясно видел, как выпущенная им стрела вонзилась в грудину Аралт Апрата, превратив его грудь в огромное кровавое месиво. Высокий сержант выпал из седла, подобно пыльному мешку.

Предводитель в бешенстве закричал, вытащил свою кривую саблю и бросился к войску, присоединяясь к атаке. Приблизившись на пятнадцать шагов к Толбакаю, взвод Лостары поднял пики для ближнего боя.

Глаза Тене Баралты расширились в изумлении, когда он увидел, что ни одна из шести пик не попала в цель. Не желая мириться с такой расстановкой сил, Толбакай все же ринулся в бой: пригнувшись к земле, он пробрался в самый центр конного взвода Красных Мечей, затем выпрямился в полный рост и с разворота рубанул своим древним деревянным мечом по коленям первого конника. Человек упал в пыль под копыта своих собратьев, а лошадь понеслась дальше; в ее стременах остались только лишь обрубленные икры.

Тене Баралта попытался достать Толбакая лезвием своего оружия. В этот момент боец-одиночка заметил раскачивающуюся широкую спину Лостары Ил: из-под шлема брызнула кровь, и через мгновение он уже с брякающим звуком катился по глиняным черепкам на земле. В следующую секунду упал второй солдат, в его шее торчало острие деревянного меча.

Взвод Апрата предпринял новую попытку атаки пустынного воина. Зазвенели цепи: утренние звезды увидели свет и начали поражать противников с предельной смертельной точностью. Не существовало ни одного подобного оружия, от которого было бы так же трудно защищаться, как от утренних звезд: цепи окружали любой предмет и, не встречая никаких препятствий, выбрасывали в цель железные шарики. Главным его недостатком была очень кропотливая и длительная перезарядка. Несмотря на этот факт, поднявшись в седле и осмотрев ход битвы, Тене Баралта заметил, что пустынный воин очень хорошо орудует обеими руками и что ни один из его бойцов до сих пор так и не смог к нему приблизиться из-за непрерывной череды ударов. О единственной травме воина свидетельствовала лишь небольшая вмятина на шлеме.

Видя сложившуюся ситуацию, Тене Баралта решил изменить тактику боя. Ша'ика была мертва, миссия – полностью завершена: они предотвратили начало Вихря. Сейчас было бессмысленно тратить людские жизни на то, чтобы добить этих никчемных охранников: после провала основной задачи им не оставалось больше ничего, кроме безумной мести. Баралта громко отдал приказ об отступлении, наблюдая, как его войско пытается выпутаться из схватки с яростной парочкой. Да, усилия стоили недешево: еще трое воинов войска Красных Мечей лишились своих жизней, прежде чем им удалось развернуться и покинуть поле боя.

Двое солдат из взвода Лостары Ил решились забрать свою предводительницу и, взяв ее за руки, принялись тащить по земле.

Наблюдая за отступлением разгромленного с позором войска Красных Мечей, Тене Баралта с трудом проглотил поток проклятий, которые вертелись на его языке. Подняв свой меч, он начал прикрывать отход своих солдат. «Не хотел бы я оказаться в одиночку на дуэли с этими двумя отъявленными бойцами», – подумал он.

Однако телохранители не стали преследовать своих врагов. Скрывшись за развалинами башен, пустынный воин принялся перезаряжать арбалет.