Она вытерла рот тыльной стороной ладони, будто столкнулась с чем-то отвратительным.

Слова могут быть оружием, таким же мощным, как и действия, а ее попали прямо в цель. "Я заслужил это и даже больше".

– Я не хочу быть здесь, - сказала Элин и попыталась сесть.

– Очень жаль.
– Нежнее, нежнее.
– Ты здесь, и я хочу, чтобы здесь и оставалась.

– Ни в коем случае. Я не останусь. Но не пойду с Фениксами, и если попытаешься меня заставить, то буду кричать, пока твоя голова не взорвется.

– Ты остаешься, - сказал он.
– И Фениксы уже ушли.
– Он погладил ее плечи, пристально вглядываясь.
– Закрой глаза.

– Нет, я...

– Сделай это, Элин. Пожалуйста. Я не собираюсь причинять тебе боль.

Она рассердилась и запыхтела на него, только чтобы прекратить со словами:- Зачем мне нужно закрывать глаза?

– Я не хочу, чтобы ты видела...
– кровь.
– Просто сделай это. Пожалуйста.

На нее нашло понимание, и от ее дрожи стала сотрясаться кровать. Она закрыла глаза.

– Не открывай их, пока не получишь разрешение.

Элин сжала губы.

– Я не одна из твоих секс-рабынь в цепях, не твой сотрудник. Если ты пропустил уведомление, я ушла, после того как меня выбросили. Поэтому не можешь говорить мне, что делать. И к твоему сведению, я делаю это только потому, что ты забрал меня от этих... этих... существ.

– Демоны, - сказал Тейн.
– Они - демоны, и я горжусь тем, что ты в меру своих способностей боролась с ними.

– Ну, ты можешь взять свою гордость и засунуть ее подальше.
– Она горько рассмеялась, но смех быстро превратился в рыдания. Когда она успокоилась, то вздохнула, и стало ясно, что ее бросает из одной эмоциональной крайности в другу.
– Даже собака борется, если ее загонят в угол.

– Нет. Некоторые бегут. Но ты - не собака. Не животное. Ты... драгоценность.

Сначала, Элин никак не отреагировала. Затем залепила ему пощечину. Сильную.- Как ты смеешь мне это говорить!

– А что такого?
– Тейн ненавидел боль. Ненавидел то, что привело ее к такому насилию.
– Это правда.

– Это не так! Я не драгоценная для тебя. А одноразовая. Подпорченная.

– Нет.
– Каким дураком он был. Когда-то Тейн наслаждался болью. Рассматривал кнуты и цепи как изысканное наказание. Но это... это другая боль. А тупым инструментов, обеспечивающим ее, стало сожаление. Он потерял приз, стоящий дороже золота. Потерял доверие Элин.
– Ты драгоценная, - настаивал Тейн.

– Ну, я думаю, ты отстой, - она вышла из себя, - и добрые слова не смогут изменить моего мнения.

– Ты права. Но не стоит обвинять меня во лжи. Я никогда не врал тебе и не собираюсь начинать теперь.
– Его голос оставался мягким, будто он надеялся успокоить испуганного котенка на дереве.
– Я поступил дерьмово. Случившееся показало мою никчемность, не твою.

В тишине она отвернулась от него.

Он пытался игнорировать свою боль. "Хоть я и истекаю кровью внутри". Тейн зашел в ванную, чтобы намочить тряпку теплой водой. И стал стирать кровь с ее кожи.

Выражение ее лица смягчилось, он заметил это и воспрял духом. Также с радостью отметил, что худшая из ее ран затянулась.

Единственные длительные раны, с которыми ей придется столкнуться, были оставлены в ее разуме. Однако, те он не сможет исцелить за нее.

Она прочистила горло и, когда в следующий раз заговорила, гнев исчез.- Зачем демоны пришли за мной? Я имею ввиду, они упоминали какого-то князя, но...

– Князя?
– злодей явно сделал свой первый ход.

И заплатит за это.

– Да. Хотя, по твоим словам, я какой-то охотник за деньгами, но на самом деле не имею никакого желания быть принцессой.

Чувство вины неизбежно накрыло его.

– Ты не охотник за деньгами. А демоны нанесли удар по тебе, только чтобы добраться до меня, - сказал Тейн и надел одну из своих роб на ее тело, понимая, что это очистит ее одежду.
– Теперь можешь смотреть.

Ее ресницы дрогнули, открываясь. Смотря куда угодно, но не на него, Элин сказала:

– Ничего не изменилось. Я все еще страшный враг. Так почему ты помог мне?

– Ты - не мой враг. Я плохо отреагировал на твое происхождение...

– Плохо? Ха!
– перебила она его.
– Это преуменьшение года.

Тейн продолжал, будто Элин ничего и не говорила.

– И никогда не смогу выразить, как мне жаль. С моей стороны было неправильно обвинять тебя в грехах другой женщины.

Она открыла рот и закрыла. Ее взгляд упал на робу, одетую на нее, и она вздохнула. Элин приняла сидячее положение и склонила голову к согнутым коленям.

Поза стыда.