Я успокоилась, понимая мужчину. Сложно было его не понять, когда в наше время каждая вторая делает пластику, чтобы приукрасить себя, забывая о духовной красоте.

— Ты меня по этому же критерию выбирал? Из-за благородных кровей?

— Вот уж нет, — остановил меня Гетер, а я поняла, что кровь моя не чистая, я ведь полукровка. Но следующие слова мужчины развеяли мои предположения. — Просто не хотел убивать тебя или смотреть, как тебя убьют. Но спасая кого-то, несёшь ответственность за спасённую жизнь до конца. Так и произошло с тобой, Тина. Я вынужден был, чтобы успокоить свою совесть, спасти тебя, и теперь с большим удовольствием несу за тебя ответственность. Кстати, как ты себя чувствуешь? — неожиданно сменил тему Гетер, протянул руку, касаясь щеки. Я не захотела в этот раз отстраняться, улыбнулась ему, заверяя, что со мной всё хорошо.

— Отлично, тогда завтракаем и на обряд, — бодро предложил он, откидывая одеяло в сторону.

Я нехотя поднималась с кровати, удивлённая странным состоянием тела. Словно меня переехал тот самый мусоровоз, из-под колёс которого и спас меня Гетер. Очень сильно болел живот. Я скривилась, прижимая руки к нему, пытаясь понять свои ощущения. Я ведь точно не могла отравиться, не те боли. Неужели менструальный цикл сбился и наступил раньше! Ведь у меня была неделя в запасе!

— Тина, — обеспокоенно позвал Гетер, но я, не слушая его, ринулась в туалет, чтобы с облегчением выдохнуть. Я не хотела опозориться и испачкать простыни советника. Не начались, тогда из-за чего так тянуло низ живота?

— Тина, что случилось? — позвал из-за дверей Гетер.

— Не знаю, — честно ответила, забывая, что должна обижаться на него. Всё перевесило беспокойство о своём здоровье.

— Ты ничего со мной ночью не делал? — выпалила, жутко смутившись своего наглого вопроса. Ведь глупо думать, что он из тех мужчин, которым нравятся бесчувственные девицы в постели.

— Что?! — возмутился Гетер.

— Ничего, тебе послышалось, — отозвалась я в ответ и, наконец, открыла дверь, глядя на оскорблённое лицо оборотня.

— Повтори, что ты спросила? — тихо потребовал он.

Но мне как-то не до него стало, когда очередной спазм скрутил.

— Я никуда не могу идти, — сипло ответила, отталкивая его, чтобы пройти в спальню. Боль резала, терзала, и я понимала — это первая ласточка женских дней, если только не симптомы какой-нибудь страшной болезни.

Гетер помог дойти до кровати, потрогал лоб. Меня прошиб холодный пот, я замычала, когда стало невыносимо больно. Я не смотрела на мужчину, но чувствовала его озабоченность и тревогу.

— Что с животом? — беспокойно спрашивал он, укутывая в одеяло и пытаясь поймать мой взгляд.

Я же отворачивалась, стесняясь своей слабости.

— Тина, мы должны появиться на обряде.

— Не могу… — шепнула. — Дай обезболивающее.

— Нельзя, маленькая, нельзя.

Я зажмурилась, слушая, как Гетер с кем-то общается, объясняя моё состояние.

— Неудивительно, — узнала я, наконец, голос ректора. — Ты эликсиром ускорил её метаболизм! А у женщин организм очень чуткий и сложнее устроен, чем у мужчин. Я предупреждал, что она может не выдержать.

— Всё готово к обряду? — жёстко спросил Гетер.

Я жалобно на него взглянула, надеясь, что мне послышалось. Неужели он не понимал, что мне так плохо, что я даже стоять не могу. Но как оказалось, Гетер был решительным и непоколебимым, он не собирался откладывать его.

— Пожалейте девочку! — воскликнул ректор.

Гетер погладил меня по лицу, пронзая суровым и пугающе оценивающим взглядом.

— Ты выдержишь, — шепнул он мне, прежде чем поднял на руки.

— Я спросил, вы готовы? — повторил он, обернувшись к мыльному шару, на поверхности которого плавало взволнованное лицо ректора.

— Да, конечно же, у меня всё готово, но ваша наложница… — указал он на меня пальцем, а я прижалась щекой к тёплому шёлку пижамы Гетера.

— Открывайте портал! — словно чужой и незнакомый держал меня на руках. Я не помнила Ликарда таким непоколебимо жёстким.

Я почувствовала наше перемещение, а затем в нос ударил аромат, витающий в кабинете ректора. Сам хозяин академии открывал пространственный портал, через который мы прошли вслед за ректором. По другую сторону прохода оказался каменный зал с пентаграммой по центру. Вдоль стен горели свечи. Их запах был терпким и удушливым. Я стонала, сжимаясь в калачик на руках Гетера, уткнувшись носом в его тунику, от которой веяло нотками бергамота.

— Кладите её сюда, — услышала я голос ректора и открыла глаза.

Сюда — это в обведённый белым контуром круг в центре комнаты. Символы по границе круга оказались мне знакомы, но смысл их терялся, так как я не видела ещё ни разу их в таком сочетании. Одно слово точно прочитала: «Небо», и оно повторялось трижды. Взгляд уцепился за каменную конструкцию, возвышавшуюся над кругом, похожую на строительный кран, но, как я поняла, это был держатель для чего-то круглого. Рядом располагался постамент с книгой и небольшой золотой сундучок.