— Ты же не хочешь остаться птицей до конца своих дней? — продолжал допрос советник, а я испуганно вскрикнула.

Птицей?! Но почему? Потому что не могу обернуться обратно? Я замотала головой, а Гетер удерживал её в своих руках.

— Успокойся, — почему он так строг со мной? — Соберись, вспомни себя человеком, в мельчайших подробностях.

— Советник, это сложно сделать в её состоянии. Она и так такое пережила, а вы не даёте ей даже перевести дух!

— Если сейчас не сделает как надо, потом сама не сможет без посторонней помощи вернуться в человеческий облик, не мне вам об этом рассказывать, — жёстко осадил Гетер ректора, а я сглотнула ещё раз и прикрыла глаза.

Надо собраться, собраться с мыслями и представить себя человеком. Ведь я человек, это просто временно я превратилась в ворону. Но почему я белая ворона? Почему? Неужели даже в этом я должна выделяться? А не много ли на меня одну?

Несколько минут я простояла с закрытыми глазами, пытаясь обернуться в человека, прислушиваясь к тихому шёпоту ректора, который наставлял Гетера. Он просил дать мне время на отдых, слишком многое со мной произошло и, вернее всего, у меня стресс. Но Гетер лишь раздражённо огрызался, не желая слушать умные советы, он был уверен, что я сильнее, чем кажусь, и у меня всё получится.

Слаженный вздох облегчения мужчин я услышала, когда боль, которая, казалось бы, утихла, вновь охватила тело и начала выкручивать кости. Меня заштормило, и, если бы не сильные руки Гетера, я бы точно упала. Открыв глаза, сама радостно выдохнула и прижалась к груди Ликарда. Я вновь была человеком, и мои тонкие пальчики цеплялись за чёрную ткань туники. Как же я была рада их видеть!

— Давай-ка домой, — тихо шепнул мужчина, а я кивнула, чувствуя отголоски боли, которая вновь утихла.

Неужели каждый раз превращение в птицу будет отнимать столько силы? Гетер помог мне одеться обратно в пижаму, которая спала с меня при превращении, пока ректор дипломатично отвернулся. Мы направились к открывшемуся порталу. Советник осторожно вёл меня, обнимая за плечи, а я делала осторожные шажки, чувствуя, что меня мотает будто лист на ветру. Усталость и слабость брали во мне верх.

— Да, ей требуется сон и хорошее питание, — словно заботливый родственник не сумел смолчать ректор за моей спиной. — Я, кстати, буду вынужден доложиться императору.

Гетер остановился, и я обеспокоенно подняла на него глаза. Советник, страшно ухмыляясь, медленно обернулся к ректору и с угрозой ответил:

— Конечно, конечно, господин ректор, доложитесь о том, что провели обряд, не согласовав его ни с кем и с нарушением регламента. Я с большим удовольствием буду сидеть в суде и удивляться, почему вы об этом не доложили императору сразу.

На ректора было страшно смотреть, он побледнел и стал заикаться:

— Но вы же… Но как же… Но она же ваша…

— Вот именно моя, так что не стоит рассказывать всю правду, достаточно просто упомянуть, что она моя наложница. Этого будет более чем достаточно. А вот про то, что она белая и уникальная, забудьте, если вам дорога ваша жизнь.

— Но ведь её увидят. Белый цвет её перьев не спрятать.

— Я уж постараюсь, — заверил его Гетер, да с такой уверенной интонацией, что я сразу поверила ему. Он сможет замаскировать меня.

— Я вас понял, господин второй советник, — прошептал ректор, явно затаив обиду.

— Прекрасно, когда добрые знакомые понимают друг друга с полуслова, — мягко и даже ласково закончил разговор Гетер и повёл меня в портал.

Но я в последний миг обернулась, чтобы вздрогнуть от злобного взгляда чёрного ворона, который остался в круглой комнате без окон, с горящими вдоль стен свечами. Кристалл всё также оставался в кронштейне и искрил, напоминая, что я только что пережила. Мы с Гетером оказались сначала в кабинете ректора, а затем и в уже знакомой спальне советника. Он подвёл меня к кровати и уложил чуть ли не силой.

— Сейчас принесу поесть, а ты пока не вставай, — голосом строгой няни наставлял он, прежде чем покинуть комнату.

Я укуталась одеялом, расслабилась, прислушиваясь к себе. Мышцы ныли, словно после длительной физической нагрузки. Я чувствовала, что голова немного болит. Руки дрожали, поэтому, когда Гетер появился с подносом в руках, я даже не смогла держать стакан. Советник присел рядом и стал кормить меня с рук фруктами, объясняя, что мне нужна лёгкая пища, время от времени поднося к губам стакан со свежим соком. Я жутко смущалась, представляла всякие глупости, которые так и всплывали в моей голове, стоило лишь поймать взгляд чёрных и очень откровенных глаз. Ликард светился ликованием, он был очень радостен, поэтому улыбался, гладил по волосам, изредка прерывисто вздыхая.

— А теперь поспи, — опять приказал он, даже не допуская мысли, что явно перегибает палку. Но я простила ему этот тон, ведь во время моего обряда он нервничал куда больше моего.

Поэтому как послушный ребёнок легла на подушку, повыше натянула одеяло и прикрыла глаза.

— Я тоже прилягу, — пробормотал Гетер, и я открыла испуганно глаза. — Ночь не спал, а ещё перед императором оправдываться, — мужчина лёг, притянул меня к себе и тихо шепнул, чуть ли не в самое ухо: — Ты же не хочешь встречаться с императором?