– Как в армии...

– Так точно. С каждым повышением облегчается допуск к корпоративным секретам. Вместе с представлением пришло указание прибыть в штаб-квартиру для собеседования. Руководство было мною довольно и планировало мою дальнейшую карьеру. Собеседование совпало с учебой сотрудников по повышению квалификации. Я включил своих ребят в список командированных и послал на утверждение. Подумал, вместе веселее будет. Список утвердили и мы полетели в Калифорнию вчетвером: я, Захарьин, Кобылин и Ильин. Там нас встретил куратор России, генерал-лейтенант Гулла Иоганн Мюллин, швейцарец родом из Цуга. Колоритный приземистый старик с прозрачными глазами и волосатыми ушами, смахивающий на тролля. Насколько я знаю, он все еще там работает...

Егор, убаюканный переполненным подробностями рассказом Репеса, в какой-то момент отключился и стал думать о своем. Мысленно усмехнувшись, он отметил сюрреализм ситуации: его жизнь разбита, привычный мир катится к чертям, а он сидит и слушает биографию и дикие теории уволенного "священника". Его вывело из задумчивости внезапное восклицание Репеса:

– ...а я, дурак, не желал ему верить! С Мюллином у меня сразу сложились доверительные отношения. Отличный мужик, просто отличный! Он рассказал мне все, что знал о Хозяевах. Ну, или все, что мне на тот момент было положено знать как директору российского филиала. Прежде всего, что они существуют и владеют нами. Он сообщил, что Хозяева - истинные владельцы Гулла. Главные выгодополучатели, если тебе угодно. Мюллин посоветовал отнестись к этой информации со всей серьезностью, но излишне не драматизировать, чтобы не повторить печальную судьбу Нелидова. Я ему не поверил, как ты мне сейчас не веришь! Думал, что это часть собеседования - такой, знаешь, провокационный тест на стрессоустойчивость. Тогда Мюллин отвел меня в музей Гулла и показал машины Ворцеля. При музее есть лаборатория. Там я и попробовал на себе эти штуки с самосознанием и чтением мыслей. Он просветил меня насчет Ворцеля и дал послушать неотцензурированные статьи, в которых тот описывал свои открытия. В итоге я поверил Мюллину. Не сразу, но поверил. Когда я вернулся в отель, на мне лица не было. Ребята стали расспрашивать, что случилось. Я рассказал им все, что узнал. Нарушил присягу, взяв с них слово молчать. Они сначала тоже подумали, что это замысловатый тест. Ну не мог этот бред быть правдой!

Репес отрывисто вздохнул и вытер пот со лба. Облаков не было и яркое солнце светило прямо на сидящую на балконе троицу. Слепящие лучи проникали, казалось, в толщу плоти, нагревая ее, словно дистанционная микроволновая печь. Однако Егор был так увлечен историей, что едва замечал жару.

– Сейчас я понимаю, что напрасно поделился с ними - как и с тобой сегодня. Этим я погубил их. Но тогда... Я бы с ума сошел, взорвался, если бы не поделился хоть с кем-то! Перед самым отъездом домой Мюллин показал мне еще одну вещь...

– А где сейчас ваши друзья?
– спросил Егор.

– Умерли...
– сказал Репес дрогнувшим голосом.
– Они поверили мне, к своему несчастью. Первым ушел Ильин. Застрелился, как Костя Нелидов. Потом Кобылин: стал пить, много болтать и однажды исчез. Полиция его искала, поначалу безрезультатно. Я было подумал, что он по пьяному делу пропал. Свалился в канал где-нибудь и сгинул, наглотавшись аквапленки. Потом тело нашли. По словам полицейских, его страшно пытали перед смертью. Перебили суставы и пальцы, выкололи глаза... Узнав об этом, я вышел из офиса и больше туда не возвращался. Сломал свой чип, сменил имя и постарался раствориться среди обитателей Дубны. Я отлично вписался в местную жизнь! Моя депрессия была ничуть не хуже отчаяния местных отморозков. Сначала я был изгоем. Потом мне посчастливилось встретить Лизу. Она подобрала мне биографию священника-инвалида и снабдила поддельными сертификатами на новое имя. Так я стал Петром Авдеевым.

Репес вздохнул.

– А недавно исчез Юра Захарьин. Мы с ним до последнего поддерживали связь. Он проработал в Гулле еще год после меня, потом уволился. Никуда устроиться не сумел. Мысли о Хозяевах подкосили его. Работодатели, едва завидев его убитую физиономию, без слов указывали на дверь. Так что он просто проживал заработанные в Гулле деньги. Жизнь вел тихую, неприметную. К саморазрушению он не был склонен, поэтому не запил, и с собой не покончил. С женой только развелся, я тебе рассказывал. Через пару дней после исчезновения его нашли в канале. Та же картина: мертвое тело со следами пыток. Уверен, его пытал тот же ублюдок, что замучал Кобылина. Садистский почерк похож. Я не хотел тебя пугать, поэтому сказал, что Юру убили из-за соционики.

Воцарилось тяжелое молчание. Егор искал слова сочувствия, но не смог выдавить из себя ничего. Мысли ускользали, как юркие холодные рыбины. Было стыдно сознавать, что его сейчас куда больше волнует их с Наташей судьба, чем мучительная гибель неизвестных ему людей. Друзьям Репеса не помочь, они мертвы.

– Их убили из-за знания о Хозяевах?
– наконец, спросил Егор.

Репес мрачно кивнул.

– Они не должны были этого знать. О Хозяевах сообщают только функционерам со статусом не ниже директора регионального отделения. Получается, я сам погубил их. Ильин не смог с этим жить, как Нелидов до него. Кобылин и Захарьин смогли. Но кто-то решил, что им не следует жить.

– Вы знаете, кто это сделал?

– Нет. Думаю, в структурах Гулла имеется специальное подразделение. Что-то вроде эскадрона смерти, которое убирает всех, кто узнал их главный секрет: что Хозяева существуют и мы принадлежим им. Мерзавцы убивают даже коллег! А теперь, через Любу, они подобрались ко мне.

Репес замолчал, погрузившись в тяжелые мысли.

– Расскажите про муляжи серверов, - робко напомнила Наташа.

– Да, сервера...
– пробормотал священник, очнувшись.
– Как я сказал, перед самым отъездом Иоганн Мюллин показал мне еще кое-что. Мир верит, что другглы управляются серверами на антарктических подводных платформах. Правда заключается в том, что никаких серверов там нет. То, что оживляет вас, находится не в Антарктике. И это не компьютер в человеческом понимании. Гулловцы между собой называют это Источником. Официально это никак не называется, потому что оно не упомянуто ни в одном документе корпорации. Это тайна тайн, известная, может быть, считанным десяткам людей на планете.

– Значит, все объяснения про налоги и охлаждение серверов морской водой...
– начала Наташа.

– Чушь и обман! Пустые контейнеры не нуждаются в охлаждении.

– Но зачем нам врут про Антарктику?
– спросил Егор.

– В Гулле считают, что никто не сможет проверить. Армада платформ дрейфует глубоко под водой, сверху их стерегут боевые корабли. На содержание платформ и охраняющего их флота тратятся астрономические суммы. Гулловцы врут, потому что не могут показать людям Источник. Они не сумеют объяснить, что это такое и как оно работает.