Шрифт:
В газете «Советская Россия» опубликовано «Слово к народу», подписанное Прохановым, Распутиным и другими писателями-патриотами. В этом обращении, согласно анализу многих обозревателей, были сформулированы основные идеи путча.
Виктор Астафьев выступил против этой политической акции, направленной на сохранение неправедного строя в нашей стране. Большое гражданское мужество нужно было иметь, чтобы выступить против этого обращения, под которым стояла подпись некоторых друзей Астафьева.
Вечером 18 августа Янаев и Язов были на концерте в зале Чайковского в честь праздника авиации. Не досидев до конца, ушли. По случаю праздника хорошо выпили «за успех нашего безнадёжного дела» и начали совершать переворот.
В ночь на 19 августа президента США Буша, отдыхавшего в штате Мэн, разбудил телефонный звонок. Помощник президента по национальной безопасности Скоукрофт сообщил: «Президент Горбачёв свергнут. В Москве власть захватили консерваторы».
Над всей Россией безоблачное небо… А потом бог послал дождь и лишил путчистов возможности эффективно применить «черёмуху».
Контрреволюция, о которой говорили большевики, свершилась!
Правильным путчем идёте, товарищи!
Черчилль сказал: «Кремль — это драка бульдогов под ковром». ГКЧП — бульдоги, вылезшие из-под ковра.
В начале путча из ЦК КПСС была послана шифрограмма, обязывающая все райкомы и обкомы партии поддержать ГКЧП.
Перед переворотом путчисты дали заказ на 250 тысяч пар наручников, а в Лефортовской тюрьме был произведён ремонт.
Утром 19 августа Скоукрофт доложил Бушу: «Чёткий план действий у путчистов, отсутствует… В большинстве частей и соединений техника остаётся в казармах. Нет каких-либо признаков массовых арестов».
Отряд спецвойск «Альфа», посланный на дачу Ельцина, опоздал на двадцать минут. Президент России уехал на машине в Белый дом. По словам самих «альфовцев», они следили за Ельциным и знали о каждом его шаге, но сознательно позволили ему уехать.
Утром 19 августа, после пресс-конференции путчистов по улице шла женщина лет сорока и плакала: «Ну что же, они нас опять за дураков принимают?!»
— А я за порядок. Может, комитет установит порядок. Я за того правителя, который накормит.
— Народ должен кормить сам себя. При чём тут правитель?
Интеллигенция не была и не могла быть привлечена гэкачепистами на их сторону. Поэтому они не могли заполнить радио и телевизионные передачи ничем, кроме классической музыки.
Зиновий Гердт сказал: «Быть может, это кощунственно, но я больше никогда не смогу смотреть „Лебединое озеро“.»
В полдень в Москве уже появились листовки-обращения к гражданам России за подписью Ельцина, Хазбулатова и Силаева. Народ России призывался к неподчинению путчистам. В дальнейших своих обращениях и указах Ельцин объявил путчистов государственными преступниками, и любое исполнение их распоряжений подсудным.
В Москву введены части Кантемировской и Таманской дивизий.
Днём 19 августа Буш высказал загадочную фразу, которая облетела весь мир: «Не все перевороты бывают удачными».
Выйдя из Белого дома, Ельцин с танка обратился к народу и призвал сопротивляться ГКЧП.
Информационную блокаду, установленную путчистами, прорывают независимые демократические газетные спецвыпуски и листовки, сообщения радиостанции «Эхо Москвы» и зарубежных «голосов».
Буш срочно вылетел в Вашингтон. Он позвонил Ельцину по обычному телефону и спросил, нужно ли и поможет ли России заявление о позиции США.