– Вот и не нужно такое государство!
– отрубает бабушка с пышной причёской и в бусах.

Но первая возражает ей:

– Нет, так нельзя говорить. На нас ведь бомбы не падают - спасибо государству за это!

Ну, если уж о благотворительности речь зашла, сейчас Елизавета Михайловна расскажет, что было и что будет, - обещает директор. Нет, Елизавета Михайловна - не гадалка с картами и хрустальным шаром. Она советник директора по благотворительности и его жена по совместительству. Предсказания только по своей, благотворительной части умеет делать. "Мы для вас, ветеранов, и то, и это, и всё, что захотите..." - начинает жена-советник. Говорит проникновенно, и на глазах её почему-то блестят слёзы. Может, болеет? Простуда, аллергия?.. Но потом слёзы высыхают. Неужели настолько важна заводу аудитория, что ради неё настоящая актёрская игра со слезами? Обалдеть...

Пресс-секретарша и ещё какие-то девицы разносят гостям чай, бабушки с дедушками принимаются за торт. Главный заводской эколог вещает про экологию, про то, что свинца в крови рабочих мало, в пределах допустимый нормы. Председатель совета ветеранов призывает сплотиться и бойкотировать идущие по центральному ТВ фильмы, которые порочат советскую действительность. А председатель думы рассказывает про подшефный корабль. Есть в Балтийске такой военный корабль, названый в честь славного города Энска, и туда периодически ездят погостить городские чиновники. Корабль этот - тема для газеты вечная. Я ещё в "Новой цивилизации" про него писал и, видно, до конца профессиональной деятельности от него никуда не денешься.

– Вчера у нас чисто случайно вернулась с корабля делегация, - сообщает председатель.
– Чисто случайно от командира привезли благодарственное письмо...

Письмо под бурные аплодисменты вручают директору завода. На корабль он тоже распространил благотворительность. Да ещё какую - письмо, ни много ни мало, "за личный вклад в возрождение мощи и славы российского флота".

На этом я дружную компанию общественников, чиновников и заводчан покинул, до концертного номера не дотянув. А потом долго и мучительно согласовывал материал с аккумуляторной пиарщицей. Не из-за того не люблю я стряпать проплаченные статьи, что мою ценную писанину могут порезать - ну, пусть их, режут. А из-за того, что пиарщики и их начальство порой совсем теряют связь с реальностью. Мало того что себя со всех сторон нахвалят без малейшего зазрения совести, так ещё и прочих бредней понапишут кучу. Пассаж пиарщицы о том, что Энск в скором будущем станет "технической столицей России" мне, правда, из этой статьи убрать удалось. А вот фразочка про "мощь и славу флота" осталась. Я уж не намёками, а прямым текстом написал пиарщице, что, мол, звучит нелепо. А она - директор упёрся, и ни в какую, хочет оставить. Ну, пусть оставляет. Только я своим основным псевдонимом опус не подпишу... От этого не сильно легче, конечно, но всё же. Подпишу Ивановым. Тем самым, который для самых дурацких статей.

Комиссия за комиссией

Нету в администрации никаких мероприятий. В смысле, таких, чтобы про них в газете можно было написать - так, рабочие только совещания, ерунда. Одну неделю нет, другую. А труд администрации газета освещать должна. Незадача. Придётся на "рабочее" идти. На выбор - антитеррористическая комиссия заседает, антинаркотическая, друг за другом подряд. Две - это слишком. Решил пойти на наркотическую, она в одиннадцать часов, после неё как раз на обеденный перерыв свалить можно.

И вот, уже одиннадцать, участники второй комиссии в коридоре возле конференц-зала топчутся, ждут - а антитеррористы из зала никак не выходят, зазаседались. "Эх, только бы нам из-за них не задержаться, уложиться до двенадцати", - переживают "вторые".

Наконец, открывается дверь. Вываливаются в коридор один за другим антитеррористы - первый зам главы города, полицейские, казаки - все красные, потные, усталые. Перезаседали, бедняги. Антинаркоманы потихоньку всасываются в конференц-зал. Среди них - представители управления образования, отдела культуры - одним словом, люди образованные и культурные. "Может, нам тут форточку открыть?.." - вопросительно вздёргивает бровь "культурная" сотрудница Маричева. Форточку открывают. Маричева замечает, что за столом сидит Кабаненко, после предыдущей комиссии так и не поднявшись. "Ох, Денис Васильевич, у вас прямо комиссия за комиссией..."

Кабаненко - тип выдающийся, причём не только своей мощной физической конституцией. Среди чиновников он чуть не с детских лет. Всегда там, где что-то как бы происходит, но делать особо ничего не надо. То молодёжное правительство возглавляет, то молодёжную администрацию - обе организации глубоко неясные и таинственные, и теперь уже обе "блаженной памяти" - ибо канули в небытиё. То вдруг с казаками какие-то делишки у Кабаненко, и вот он уже заместитель (товарищ) атамана (да, именно такая формулировка). И одновременно - командир добровольной народной дружины. Исполняет свой долг, изо всех сил заседая на комиссиях.

"На комиссиях" - это не ошибка, это особый чиновничий сленг. Есть ещё сленг жэкэхашный: ремонт "на домах", "на котельных". Не в смысле, что ремонтируют крыши этих котельных и домов, вполне может быть, что и фундаменты, но всё равно - "на". Оно, может, не так уж криминально, говорится же: "на фабрике", "на заводе". Но человек, от коммунальной сферы далёкий, конечно, скажет, что "в" доме ремонт, а не "на".

На антинаркоманской комиссии председательствует не зам, а сам глава. Первой сотрудница управления образования докладывает, как среди школьников проводят психологическое тестирование - употреблял наркотики или не употреблял? Добровольное. Потом ещё и медицинское тестирование можно пройти, в больнице. Тоже добровольно. Странность всех этих мероприятий справедливо отмечает некий член комиссии, которого я не знаю, но который повадками сильно напоминает представителя силовых структур. Поэтому про себя для ясности я называю его агентом.

Если не употреблял - зачем тесты, а если употреблял - то кто же добровольно тестироваться пойдёт? Трата времени. Представительница образования разводит руками: распоряжение министерства... Ну, как бы выявляют всё-таки, кто из детей предрасположен, кто подвержен... Агент выступает за то, чтобы тесты стали принудительно-всеобщими. Но такие решения принимаются не на местном уровне.

Дальше начальник отдела спорта рассказывает, сколько трудных подростков привлекли в спортивные секции. А специалистка культуры Маричева - сколько привлекли в хоровые и танцевальные кружки. Аж четверых. В спорт больше, целых сорок. Но, небось, все боксом занимаются?
– подозрительно осведомляется глава. Нет, не все, - заверяет начальник спорта. Только половина. "А я зато своих четверых отслеживаю, - добавляет Маричева.
– Точно знаю, что они как в начале года в кружки пришли, так и до сих пор там". А "трудные" спортсмены, может, уже все разбежались...