Скупо, но точно о выполнении второй половины задачи написал в своих воспоминаниях генерал А. А. Брусилов: «Это была борьба не только с врагом, но и с природой и климатом. Каждый хребет, каждая гора, каждый лес были задолго, заблаговременно укреплены; приходилось шаг за шагом сбивать противника с сильных природных позиций, карабкаться по обледенелым скатам, дни и ночи проводить в боевых частях при сильных морозах».

Двадцать тысяч пленных австрийских солдат и офицеров, богатые военные трофеи — таков итог брусиловского натиска на Бескиды.

Русский солдат показал себя выносливым, упорным, умеющим одолевать превосходящего по численности врага. В своем приказе по случаю одержанной победы Брусилов писал: «Я счастлив, что на мою долю выпала честь и счастье стоять во главе вас, несравненные молодцы».

Весь январь и февраль 1915 года в Карпатах не стихали ожесточенные кровопролитные бои. Русские войска мужественно отбивали яростные атаки и, в свою очередь, наносили противнику короткие, но чувствительные удары. Австро-венгерские войска, напрягая все силы, пытались охватить левый фланг 8-й армии, чтобы освободить блокированный гарнизон крепости Перемышль. Однако 8-я армия, получив подкрепление, сумела расстроить планы противника.

Генерал Величко вызвал к себе Карбышева.

— Наши дела на фронте после грандиозного провала контрудара австрийцев в направлении Перемышля значительно улучшились, — сказал генерал. — Одно плохо: блокада самой крепости затянулась. Необходимо взять ее во что бы то ни стало. Тогда наши руки будут развязаны. Освободится блокадная армия — и мы сможем усилить ею другие участки фронта.

Константин Иванович доверительно поделился своим мнением о первом штурме Перемышля, который был предпринят раньше, в сентябре четырнадцатого, без тщательной инженерной подготовки. Генерал считал этот штурм авантюрой, безумием. Шутка ли, идти сломя голову на крепость в 45 километров по обводу, обладавшую 15 фортами и 25 укрепленными опорными пунктами. Половина фортов была оборудована броневыми башнями, а у всей крепости — 100 орудий и гарнизон в 120 тысяч солдат.

— Однако же оставим хулить моего незадачливого предшественника, — сказал генерал. — Может быть, он и не так уж виноват. Разве только ко взятию крепости мы были не готовы? Россия не подготовилась ко всей войне…

Перейдя к делу, ради которого был вызван Карбышев, генерал сказал, что командование блокадной армии под его наблюдением начинает методично готовить новый штурм крепости. Для овладения ею предусмотрены крупные инженерные осадные работы.

Организовать и проследить за их выполнением способны энергичные, знающие военные инженеры-фортификаторы и в то же время храбрые офицеры с достаточным боевым опытом.

Особенно крепка восточная часть Седлисской группы крепости. Кто сможет ее подточить и опрокинуть? Решая этот вопрос, командование армией и сам Величко остановили выбор на Карбышеве.

— Как вы на это смотрите, мой друг? — спросил генерал.

Карбышев был польщен предложением учителя. Согласился без колебаний. Поблагодарил за доверие. Ведь он знал Константина Ивановича как одного из крупнейших ученых-теоретиков по вопросам осады и атаки сухопутных крепостей. Был уверен: с таким руководителем не попадешь впросак.

В конце февраля Карбышев приступил к выполнению задания. Он сумел увлечь саперов, пехотинцев и ополченцев. Осадные работы велись без перерыва, днем и ночью, в любую погоду, их не останавливали, не прекращали, несмотря на то, что противник бил по саперам шквальным огнем крепостной артиллерии.

Настойчиво прогрызая в каменистом грунте ходы сообщения и «параллели», т. е. сопутствующие траншеи, осадные войска как бы шли на сближение с вражескими фортами. Саперы одновременно вели разведку местности на подступах к крепости. Отряды подрывников уничтожали минные поля и другие искусственные препятствия, установленные австрийцами. Кроме того, для штурма готовились штурмовые лестницы и специальные приспособления. Дмитрий Михайлович руководил постепенной атакой фортов, обучал пехотинцев пользоваться штурмовыми средствами. С каждым днем все больше сужалось кольцо блокады вокруг Перемышля.

Очевидно, в крепости заметили подготовку русских. Австрийская дивизия под командованием генерала Тамаши совершила из крепости внезапную вылазку, пытаясь уничтожить сооружения восточной осадной линии.

На русской стороне прозвучала боевая тревога. Пехотный полк осадной линии на участке Медыка — Быхув — Плошовице перешел в контратаку.

Завязался ожесточенный бой. Участок считался достаточно укрепленным, но располагал он лишь одним пехотным полком и ополченской дружиной. Силы неравные, и перевес в начале боя явно обозначился на стороне австрийцев. При поддержке массированного артиллерийского огня они сбили передовые посты русской пехоты.

Все это видел Карбышев. Он следил за ходом сражения с позиции осадных работ. В критический момент, предчувствуя неминуемое поражение, он собрал свободную роту саперов и бросился с нею на австрийцев.

К утру осадные войска на штыках отбросили врага обратно в крепость.

Дивизия Тамаши потеряла более ста офицеров и тысячи солдат. Наш пехотный полк и сводная саперная рота тоже имели немалые потери. В ожесточенной схватке был ранен в ногу и капитан Карбышев. К счастью, рана оказалась не очень тяжелой: пуля попала в мягкие ткани ноги, не задев кости. Дмитрия Михайловича отправили в полевой госпиталь Мосцисько в Галиции.