– И... как они живут? Без магии... - осторожно спросила я.

– Да нормально живут, чего и всем остальным желают. У них скоро праздник - семьсот лет династии Румон. Все там есть: школы, больницы. Даже Университет, правда, только один, в столице, и магов туда не берут, а жаль. Я бы поучился.

– Поучился - чему?
– еще аккуратнее спросил Рысь.

Мальчишка мечтательно улыбнулся. В сочетании с повязкой на глазах это выглядело дико.

– Паровозы строить, - с каким-то даже придыханием произнес он, и в голосе прозвучала такая страсть, такое невыразимое благоговение, что я чуть не припечатала: Жрец, статус - Особо блаженный. Надо же - паровоз! Он бы еще велосипеду помолился. А потом до меня доехало...

– Э-э-э, - тихо протянул оборотень, который тоже сообразил - Рани, а ты игру до какого уровня прошла?

– До шестого... почти. А ты?
– внезапным подозрением меня ожгло, как непогасшей головешкой.

– Четвертый, - буркнул Рысь, - Но до конца!

– "В боевую звезду хочу!" - передразнила я. Слов не было. Да и злости особой тоже. Чего на ребенка злиться - сама не лучше.

– Вы повязку-то снимите, - попросил мальчик, - я уже в порядке, с силой справлюсь. Я без сознания был, поэтому вас и накрыло. Простите - не хотел.

Мы неуверенно переглянулись.

– Ну, пусть ушастая сзади встанет и если с тобой что - двинет меня по кумполу.

– Идеи у тебя какие-то нездоровые, - оценила я.

– А есть другие?

Я тяжело вздохнула и, исполненная чувства ответственности, переместилась за спину мальчишке-чародею, держа наготове походный котелок.

Для недавнего усыпающего, он на удивление ловко справился с узлом (с перепугу я завязала "двойной линкер"). Я напряженно уставилась на Рыся. Но секунда бежала за секундой, а напарник сидел так же спокойно, с любопытством изучая нового знакомого.

– Все в порядке, Рани, - сказал он, наконец, когда я уже не в шутку занервничала, - глаза как глаза.

– Ну и слава Пресветлой, - буркнула я, с громадным облегчением пряча котелок в рюкзак. Бить по голове того, кого мы только что спасали, было как-то... неконструктивно.

...
– Шел с обозом. Налетели разбойники.

– Очнулся - гипс, - брякнула я.

История оказалась банальной: мальчишка рос в нормальной полной семье: отец, мать, семеро детей - и в раннем детстве ничем от своих родичей не отличался. Даже цвет волос и форма носа были фамильные. А потом случилось странное - отец, задумавший выдрать пацана за очередную шалость, заглянул в его бесстыжие глаза и неожиданно брякнулся в обморок. Мальчишка перепугался того, что невзначай натворил, больше, чем "березовой каши" и заголосил. Выскочившая на шум мамка улеглась рядом, два старших братца - чуть поодаль. Самой сообразительной оказалась сестра Дара. Она, не говоря худого слова, сунула мелкого лицом в землю и, придерживая за затылок, обмотала голову кухонным передником. Она же послала за единственной в деревне медицинской помощью - студентом того самого Университета, отбывающим в глуши практику. Тогда-то и выяснилось, что у мальчика колдовской дар.

– Такое бывает иногда, - найденыш забавно сморщился, и я поймала себя на том, что гляжу в его странные, светлые глаза почти с симпатией. Да и весь он: маленький, тощий, остроносый, золотисто-рыжий и, вдобавок, весь в забавных конопушках, внушал что угодно, только не благоговейный страх перед своей колдовской силой, - видно, прабабушка моя какому ушастику приглянулась. От чистокровных людей колдуны не рождаются, а смески - каждый первый.

– Угу, - кивнул Рысь, - и что, добрые селяне тебя сразу за околицу проводили?

– Да не, не сразу, - тот мотнул рыжей, лохматой головой, - Обоза дождались.

– Какие великодушные люди, - ядовито протянула я.

– А что им еще оставалось делать?
– вступился за односельчан и родичей малолетний маг, - я же с сырой силой такого могу наворотить, деревня выгорит и на том месте семь лет трава расти не будет! А обучить меня некому - нет у нас не то, что путних чародеев, даже захудалой ведьмы.

– Всех на костре сожгли?

– Может и сожгли. Только это давно было, а сырой дар - он сейчас прорезался, - с недетской мудростью отозвался мальчик, - так что отправили меня поближе к Лесу (слово это он произнес с заглавной буквы, но была она поменьше, и без таких восторженных завитушек, как в слове "Паровоз"). Сказали - сможешь, так найди наставника. Или хотя бы амулет, чтобы силу держать. А если вздумаю так вернуться, мне кузнец ведро на голову наденет и наглухо заклепает...

– "Железная маска", - хмыкнул Рысь.

– Ну и вот, - торопливо закончил пацан, - ехали, никого не трогали. А тут из кустов как свистнут, я дернулся, мне в спину что-то - бац!... Очухался - вы.

– А где в таком случае обоз?
– Рысь покрутил головой, - он же, наверное, с охраной шел. Не могла же какая-то шайка всех положить, а потом и покойничков прибрать, и телеги, и лошадей. А даже если и так - чего ж они про тебя-то забыли?

– Дак обоз, наверное, далеко уже, - колдун как-то легко отмахнулся, - разбойники их на нож попробовали, по зубам получили и убрались. А обоз дальше пошел.

– Без тебя?
– хором удивились мы.

– А что - я? Батя купцу Велохию за меня авансом заплатил, две серебряные марки. Так что ему плевать было - доеду я куда, или по пути сгину. Если сгину - еще и выгоднее. Слава Двуединому, что по пути не удавили и под ближайшим кустом не прикопали. А так - Туманный город - вон он, почти за забором. Дойду.

– Суду все ясно, - кивнул Рысь, - скотина - твой Велохий.

– Во-первых, не мой. А во-вторых, не обижай животных, - мальчишка осторожно подвигал плечами, и на остроносом лице разлилось блаженное недоумение пополам с радостью, - Зажило! Выходит, студент-то не сбрехал, когда сказал, что на мне теперь, после стиха... стрихе... тьфу, бесы... стихийной и-ни-ци-а-ции все как на собаке заживать будет.