– Мужик ты мой ненаглядный!

Лёха радостно вздохнул, ткнулся деду головой в грудь, а потом с сожалением отстранился.

– Знакомься, это баба Таня!

– Баба Таня, подавая сухонькую ладошку, сказала:

– -Наслышана, наслышана, здравствуй, Иван Игнатьич! Ты извиняй, но я сразу на 'Ты', мой старшой в твоих годах, так что не обессудь!

– От соседнего дома шустро подошел мужчина:

– Ну а я Ульянов-Ленин, рад знакомству!

Девчушки потащили деда в дом к бабе Тане пробовать приготовленный ими салат, да и карасики ждали, Валя с Палычем шли сзади негромко что-то обсуждая.

К карасикам прилагалась знаменитая 'калиновка'

– Калина завсегда была ягода лечебная, немного твоему сердцу не повредит!
– баба Таня налила ему в лафитничек, - я с тобой за знакомство-то тоже пригублю!

Ивану калиновка пришлась по душе: -Хорошааа!

– -А то, фирменная Шишкинская, сколько себя помню, лучше калиновки и не признаю, - отозвался Ленин. Потом было много показов: грядки персональные с морковью, свеклой и фасолью, тщательно прополотые самими девчонками, зацветающие кустики клубники, завязь на смородине, вишнях, яблонях, луг с красивыми цветочками и, конечно же, Малявка.

Оставив мелких бултыхаться в лягушатнике, Лёха рванул с дедом наперегонки вдоль по течению, конечно дед отстал.

– Ты, Лёшка как рыба плаваешь уже, не догнать тебя!

–

– Да не, это после болезни, а так ты лучше плаваешь, - честно признал внук. -Вы у меня подросли как за две недели, такие взрослые стали! &nb:sp;-- Лёха хмыкнул: -Пища деревенская самая пользительная, как говорит баба Таня!

Накупавшись до посинения, пошли назад, теперь предстояло выбрать дом на лето.

– -Дед, смотри сам, я тебе потом скажу, что мне больше нравится!

Первые три дома производили неплохое впечатление, Ивану понравились.

А вот четвертый... С виду неказистый, но внутри он был какой-то добротно-надежный, массивная мебель сороковых-пятидесятых годов, сделанная на века, много вышитых подушечек, вышивки в рамочках на стенах, домотканые половички по всем трем комнатам, круглый стол, покрытый скатертью с кистями, солидные стулья, большие часы с кукушкой... У Ивана дрогнуло сердце - такие вот половички из его детства растрогали, а когда он выглянул в окно... из окна открывался вид на Малявку. А на том берегу среди полей, как оазис в зелени, выглядывала деревушка с сияющим на маковке небольшой церквушки переливающимся крестом.

– Вот оно! Лёшка, я выбрал этот дом! Я как в детство попал!

– Дед, я так и знал, мне тоже тут понравилось, а из задней калитки можно с разбегу в Малявку!! И комнат как раз хватает, Марь Иванну с детьми, мы с тобой и для гостей одна, Феля ведь приедет?

26.03.16

Иван долго выспрашивал про хозяев дома соседа, что имел ключи от него. Оказалось, что жившая здесь всю жизнь Вера Матвеена умерла, дочка живет в Испании, дом ей фактически не нужен, а покупателей не находилось, вот и стоит такой неприкаянный.

Козырев загорелся: -Значит, с ней можно связаться?

Сосед сбегал домой, принес визитку с номером.

– Ну, что Лёха, может, купим этот дом? И перестроим для себя? Отремонтируем и надстроим второй этаж, как?

Сосед сказал: -Здесь фундамент вечный, место опять же красивое, в саду все есть, только руки приложить, да и я рад буду, жалко такой добротный дом без пригляду оставлять, они ж, дома-то как люди, нет присмотру - он и рушится. Ну, простоит ещё годов пять и всё, а у хорошего хозяина ещё век простоит.

– Значит, будем созваниваться с хозяйкой?

– Да! Дед, тут и наши все недалеко, на одной улице будем!!

Лёшка запрыгал на одной ножке: -Я знаю, каким цветом дом будет!! Сосед отдал им ключи, Козыревы пошли держать совет с бабой Таней и Валей!

Те, узнав про дом Матвеевны, обрадовались:

– Ай славно вы надумали, у Веры-то дед был крепкий мужик, копеечку умел беречь, уж он этот дом по частям строил, но на совесть, всегда говорил, что самая лучшая память о себе - добротный дом. Думал, внуков много будет - детей-то было трое, да вот все на войну попали, два погибли, а младшенький весь израненный пришел, болел долго, вот одну Верушку-то и родил только. Она совсем не старая была, заболела и сгорела быстро, а Машка-то в Москве училась, там и замуж пошла, вот и уехала в заграницу... И не помню уж, когда и была здесь... давненько. А Коля, сосед, все сокрушается, за дом переживает, а если вы его в порядок приведете, дом-то будет на зависть, ещё сколь простоит.

Валя тоже одобрила такой выбор:

– Мы в детстве все через её огород на Малявку бегали и сидеть на бугре обожали, место там уж больно такое... душевное, что-ли, она всегда смеялась над нами, говорила, что мы как воробьи у неё на бугре чирикаем.

– Татяна Макаровна, а церковь действующая у вас?

– Да! Аксеновке-то больше повезло, у них церковь небольшая, как-то и не попала под все эти... а наша-то, матушка сказывала, намного больше и красивее была, да вот безбожники порушили. А в Аксеновке батюшка Федот, местный, уже в возрасте, но очень хорощий, он куда только не ездил, теребил всех и храм-то отремонтировали ещё при Брежневе, вот он и служит там, почитай пятьдесят годов, поди? А что, Иван, ты в храм хочешь сходить?