— Расистка, не политкорректная, не толерантная! – герцогиня шипела из последних галлюциногенных сил, рвала волосы на лобке, находила усладу в боли – так замороженный полярник из глыбы льда смеется над моржами. – Чужих детей не бывает!

— Ловите, братцы, приютите сына полка! – графиня Алиса разметала волосы по плечам – красиво подбросила зеленого ребенка, он в полёте отвесил Алисе звонкую – колокола на Красной Площади ответили эхом – оплеуху.

Графиня ответила оплеухой – Звёзды рукоплещут!

Монстр зеленорылым ужом ввинтился в толпу, начал Великую Битву Живых Оплеух!

Попугай, Цыпа, Гордон, Пионерский Орлёнок, Чеширский Кот, Король, Королева, Шляпа, Заяц, Белый Кролик, Повариха, Голубка, Карась, Червяк с кальяном, Головастик, Садовая Соня, Грифон, Демиург, Угорь, Мурена и другие гады — отвешивали друг другу оплеухи – смачные, адские.

Графиня Алиса с хрипом боксёра ворвалась в толпу, раздавала налево и направо хуки, получала, рычала, хохотала и рыдала в самозабвенном забытьи балеринского счастья благородной морально устойчивой девицы.

— Отрубите ей голову! – Королева укусила Алису за левое ухо, нежно укусила, с намёком на благородные отношения политработницы и прилежной способной арфистки.

— Себе отруби, шаромойка! – графиня Алиса огрызнулась, укорила себя за дурное поведение, присела перед Королевой в реверансе, но тут же получила от зеленого гнома урановую оплеуху. – Ах ты, исчадие…

— Стойте, товарищи! – Пионерский Орлёнок воздушным шаром поднялся над побоищем. – Сергей Иванович Королёв идёт!

С ним – собаки-космонавты – Белка и Стрелка!

Гробовая тишина сковала языки и члены дерущихся; Вселенная сжалась до размеров ореха фундука.

И тут же – прорвало: по головам, по полураздавленным раненым подземные жители ринулись к спасительному выходу – пожар сердец!

Черти выскочили из ада — убегали от Сергея Ивановича Королёва, — скакали вместе с обезумевшими от ужаса – ад так не страшен – гражданами Страны оплеух.

Графиня Алиса в панике бежала по головам, по шеям, ощущала дыхание Чёрной дыры за прелестной тонкой спиной.

Вечность прошла, графиня Алиса выскочила из люка Мосводоканализации, обнаженная – отмахивалась от приставучих японских Годзилл – побежала по Красной Площади, минула лобное место; на Васильевском спуске свистнула извозчика, произнесла половинками верхних губ адрес, откинулась на мягкие подушки и провалилась в спасительное забытьё, откуда – адский хохот зловещий и адский дым.

Очнулась на мягкой перине, дома, словно в объятиях арфы:

— Привиделось мне, поблазнило!

Никакой страны оплеух нет, дурное всё, наклеенные ресницы балерин – вздор! – графиня Алиса похвалила себя за моральную устойчивость, поправила кружавчики на пене ночной рубашечки (с монограммой дома Шереметьевых), трепетала сойкой, счастливая и воздушная, Солнцу подобная.

— Графиня! Гм! – лакей Прохор кашлянул, покраснел, но стоял оловянным солдатиком в медном колоколе.

— Почему без вызова? Хам! – графиня Алиса подскочила и в изумлении – фея на балу – отвесила лакею звонкую Московскую оплеуху.

— Гм! Не решился бы… Но… К вам посетитель…

Срочно требуют… нагайкой по глазам… Не смел отказать ему?

— Кто таков? Из благородных?

— Не могу знать, госпожа, голубых ли кровей, Принцевских ли… Гм…

С ним ещё две собачки – премиленькие, адские псы…

— Сергей Иванович Королёв? – графиня Алиса схватилась за разбитое сердце, подрубленной Вологодской березой упала в антикварное кресло (десять тысяч рублей на аукционе в Саратове).

— Ага!

— Да что же это делается, славяне! – графиня Алиса в панике – так мышь спасается от кота – грациозно бегала по опочивальне, не знала – радоваться, или в петлю намыленную лезть. Засунула голову под трюмо — попа вздорно торчала памятником благонравию: — Virtue est pas couchй sur la route, il est nйcessaire de trouver d'autres!