— Я скоро уйду, сиди в номере и не высовывайся. За нами могут следить. Когда вернусь — мы снова выезжаем. И без глупостей, Кукла. Если пойму, что снова играешь в свои игры я пристрелю тебя не задумываясь. Разукрашу твоими мозгами эти белоснежные коврики. Поняла?

Я молчала.

— Поняла?

— Да…поняла. Ты в любом случае меня убьёшь, так что я не вижу разницы, почему бы тебе не сделать этого сейчас. Что мешает?

Повернулся ко мне, заряжая в пистолет обойму и усмехнулся:

— Это моя игра и мне нравится, что ты каждую секунду ждёшь смерти и боишься. Я бл**ь кайфую от страха в твоих глазах и от дрожи в твоих коленках. Меня это возбуждает.

Я закрыла глаза и стиснула челюсти, скулы свела судорога до невыносимого скрежета, почувствовала, как ногти впиваются в кожу ладоней и вспарывают ее до крови. Я не думала, что эта боль когда-нибудь вернётся, верила, что избавилась от неё навсегда, но вернулся ОН, а вместе с ним, и эта дикая агонизирующая тоска по тому, что нас связывало вместе сильнее, чем любовь, сильнее страсти, то что могло остаться после нас и не осталось. Я отправилась прямиком в Ад, чтобы поджариваться живьём каждую секунду и платить по счетам.

Только теперь у меня другой Палач и он не пожалеет, пока я не сойду с ума от отчаяния. Пусть убивает. Я заслужила. Мне больше нечего ему дать кроме моей агонии, которую он жаждет, а я задолжала слишком много. Задолжала и ему и…всем остальным…

Когда он ушёл в дверь постучали…Я медленно повернула ручку и с удивлением увидела посыльного. Он протянул мне коробку. Я была уверенна, что это ошибка, но паренёк настаивал. Улыбаясь распаковала картон и судорожно сглотнула, вытащив белого плюшевого медвежонка. Когда паренёк ушёл, я медленно сползла на пол, прижимая к себе игрушку. Призрак нашёл Макара, а Макар нашёл меня…

"— Нет, Макар…умоляю! Нет, пожалуйста. Все что угодно. Я сделаю. Все что хочешь, Макар. Пощади, не трогай. Дай время. Отбери потом. Отдай кому-то, но не трогай! Пожалуйста. Умоляю. Макар!

Я выла, цепляясь за его ноги. Впервые о чем-то просила, валялась у его ботинок и просто орала, понимая, что все напрасно. Макар смотрел на меня узкими, сверкающими презрением глазками, а потом наклонился и нежно погладил мою щеку ладонью.

— Я учил тебя просчитывать все наперед? Учил, Кукла?

Внутри все заледенело, я судорожно глотнула слюну, облизывая разбитые губы, и стараясь рассмотреть лицо Макара, заплывшими глазами. Он улыбался и продолжал ласково гладить.

— Учил…Ты была хорошей ученицей, примерной. Самой лучшей! Ты знала, что тебя ждет за предательство. Отлично знала, но ты пошла на это. Думаю, ты и сейчас прекрасно понимаешь, чем все закончится. Убийца не я. Ты — убийца. Приступайте.

— Макаааааар!

Тяжелая дверь захлопнулась и в голове взорвалась боль от первого удара.

Меня избивали, методично, с диким остервенением. Они убивали во мне жизнь, убивали чтобы потом моя мертвая душа больше не питала иллюзий.

Чтобы ничего не отвлекало меня от цели, которая нужна была им, от нового объекта, от миллионов, миллиардов. Я прикрывала живот руками, отползала к стене, но меня настигали и снова избивали ногами. Нет, я не молилась, в моей жизни Бога не было, в ней только маски, сплошные уродливые маски и самая страшная из них — это моя собственная лживая, дикая маска Куклы. Пластиковая улыбка, стеклянные глаза, растянутые в улыбке губы. Я понимала, что это конец. Меня уничтожили и похоронили заживо. Я уже не могла закрываться, потому что боль была повсюду, мне раздробили пальцы, наверняка сломали руки, они плетьми висели вдоль тела, а меня держали за шкирку и продолжали бить. Я уже не кричала и не плакала, только чувствовала, как наполняюсь пустотой. Там, где я была полной, больше ничего нет. Там смерть. И Макар прав — убийцы не они, а я.

Я, потому что позволила себе поверить в призрачное счастье, в мираж. Больнее уже не будет. Последний раз я оглушительно завыла, когда почувствовала, как по ногам потекла кровь. Наверное, это был вой раненого зверя, предсмертный вопль агонии после которого сердце уже не бьется.

Кто-то подошел ко мне и приподнял мое лицо за подбородок.

— С нее достаточно. Вези в клинику. Пусть почистят. Чтоб через пару месяцев была как новенькая. Головой отвечаете.

— Нет, — едва шевеля потрескавшимися губами, — дай сдохнуть, Макар.

Рука в латексной перчатке сжала мои волосы и дернула назад, заставив приподняться на колени.

— Слишком большая роскошь, Куколка. Смерть надо заслужить".

Смерть надо заслужить…Призрак считает, что я заслужила, и он имеет на это полное право, и я не стану обнажать гниющие раны и делать ему ещё больнее своей правдой, он захлебнулся в боли, как в болоте. Я хочу, чтобы он выплыл, а я? Я должна забрать у Макара то, что мне дороже собственной жизни, то, что заставило меня снова дышать и не мечтать о смерти.