— Возбудилась, пока он тебя лапал?

— Конечно.

Выпустила дым в лицо Призрака.

— Через полчаса я верну карту, и мы сваливаем. Потрахаешься с ним в другой раз.

— Да пошёл ты, — процедила сквозь зубы.

— Я уступлю тебе место первой. На, подсыпь ему в бокал, через двадцать минут вернёшься, получишь карточку обратно и уходи, — сунул мне в руки мягкую пластину, и я сжала ее пальцами.

С Шрики я разделалась быстро, это было легко. Обдолбанный ублюдок, после дозы экстази, смешанной с алкоголем и кокаином выпал в "астрал" прямо на кресле, я вернула ему ключ от номера и благополучно ушла через парадный вход.

Меня колотило когда я видел, как этот гребаный ублюдок лапает ее жирными пальцами, а она трётся об него задом, запрокидывая голову. Мне хотелось оторвать головы им обоим. Сначала ей, а потом ему. Но я не мог. От бессилия хотелось раскрошить все в этом гребаном проклятом месте, сносить столы и стулья. Я не думал, что эта игра мне не по силам. Точнее я не думал, что все ещё не могу видеть, как к ней кто-то прикасается. Сидел в машине и башку с носило от мысли, что они там…возможно в туалете или в приват комнате, да похер где.

Ожидание превратилось в медленную пытку, я курил сигарету за сигаретой и меня тошнило, но я продолжал курить и смотреть на выход из клуба. Как только она вышла, заверещали подшипники моей "ауди" и я затормозив возле нее, открыл переднюю дверцу.

Кукла скользнула на сидение, и мы сорвались с места.

— И?

Я выскочил на трасу, сбавляя скорость и врубая музыку на всю.

— Начали трахаться и его вырубило, — невозмутимо посмотрела в окно, а я сжал руль так что побелели костяшки пальцев.

— Взял то, что хотел?

— Всегда беру то, что хочу, — ответил я и сжал челюсти.

Бросил взгляд на ее колени, затянутые черными чулками, на подол блестящего платья и в горле засаднило. Сильнее нажал на газ.

Через полчаса припарковался в мошаве и вышел из машины. Услышал, как Кукла хлопнула дверцей, цоканье каблуков. Обернулся ей вслед и от взгляда на стройные бедра, на длинные ноги и обнажённую спину сорвало все планки. Я догнал ее и втолкнул в дом. Схватил за волосы и глядя в глаза разодрал платье на пополам. Дёрнулась в моих руках, пытаясь вырваться, но я вцепился в волосы сильнее.

Я хотел ее…до безумия…до кровожадного желания разорвать на части, до бешенного исступления. У меня сводило скулы. Я не мог терпеть, меня скручивало, ломало, подбрасывало. Но в тот же момент я ее ненавидел. Яростно, до полной потери контроля. От неё воняло всеми ими, всеми теми, кто трахал ее после меня. Бесчисленное количество самцов, покрывавших ее упругое безупречное тело, гибкое и жадное до удовольствий. Тело, которое она продавала и бросала всем, кто попадался в ее сети, тело которым соблазняла, опутывала, лишала разума. Сколько их безликих в ее жизни? В проклятой жизни лицемерной твари, которую я до сих пор любил.

Смотрит на меня лживыми, такими нереально прекрасными змеиными глазами…и в них. О дьявол, я ненавидел ее ещё больше за это. В них боль. Разве она умеет чувствовать боль? Разве бесчувственные твари могут страдать? Или это снова игра…сети в которые я должен попасться, клюнуть, отреагировать. Схватил ее за волосы, притянул к себе и почувствовав свежее дыхание, чуть не застонал. Проклятье, как же я жаждал ее. Вдалбливаться в это тело, трахать ее до криков, до крови, ставить на ней метки и раздирать ее на части, клеймить. Моя, моя, моя.

— Значит начали трахаться и его вырубило?

Сорвал с неё лифчик.

— Отпусти, слышишь? Не смей!

Но я ее не слышал, меня уже невозможно было остановить. Кукла упиралась ладонями мне в грудь, пытаясь освободиться.

— Давай! Ты же крутой! Теперь я уже твоя Кукла. Под кого ещё меня подложишь? После себя!

Невыносимо. Ударил. Не выдержал накала. В зелёных глазах слезы и мольба. Сууука. Что ж меня так влечёт? Что ж я не могу убить эту тварь? Выдрать ее из сердца, из души? В глотке застряло рыдание и вопль агонии, прижал к себе до хруста в костях, нашёл ее губы и… я взорвался, перед глазами поплыла красная пелена. Желание стало невыносимым, диким, первобытным. Разодрал на ней одежду, кусая за губы, чувствуя, как она сопротивляется, пытается оттолкнуть. А меня уже не остановить. Хочу. Всю. Немедленно. Кажется, сдохну если не получу. Голод дикий и неконтролируемый. Повалил ее на пол, придавливая всем телом, раздвигая ноги коленом, сдирая остатки одежды, впечатывая ее в пол всем весом. Она извивалась подо мной, пытаясь освободится, а я смотрел ей в глаза и видел в них отчаяние. Нет, не ненависть и ярость, а именно отчаяние. Уперлась руками мне в грудь.

— Пожалуйста…, - ее мольба подхлестнула ещё сильнее. Не хочет тварь? Уже меня не хочет. Плевать. Я хочу и возьму.

Я разорвал ее трусики и одним толчком ворвался в неё до упора. Всхлипнула, закусила губу, а я замер, перестал дышать…вот оно бешеное удовольствие. Ни с чем не сравнимое проклятое наслаждение брать ее. Ни с кем и никогда. Не так как с ней. Ее запах, тело, голос. Почему я не перестаю любить ее, так безрассудно желать эту шлюху, до смерти хотеть, до безумия?

— Тебя только так. Трахать как суку. Как ты трахала мою жизнь.