Шрифт:
| She had a French master, who complimented her upon the purity of her accent and her facility of learning; the fact is she had learned long ago and grounded herself subsequently in the grammar so as to be able to teach it to George; and Madam Strumpff came to give her lessons in singing, which she performed so well and with such a true voice that the Major's windows, who had lodgings opposite under the Prime Minister, were always open to hear the lesson. | Она обзавелась французом-учителем, осыпавшим свою ученицу комплиментами и хвалившим чистоту ее произношения и способность к изучению языка. Дело в том, что Эмилия уже училась когда-то давно, а потом повторила грамматику, чтобы обучать Джорджа. Мадам Штрумф давала Эмми уроки пения, и та пела вокализы так хорошо и так музыкально, что у майора, который жил напротив, как раз под квартирой премьер-министра, окна всегда бывали открыты, чтобы было слышно, как Эмилия берет уроки. |
| Some of the German ladies, who are very sentimental and simple in their tastes, fell in love with her and began to call her du at once. | Многие из немецких дам, сентиментальных и не слишком взыскательных, влюбились в Эмилию и сразу стали говорить ей du {Ты (нем.).}. |
| These are trivial details, but they relate to happy times. | Все это мелкие, неважные подробности, но они относятся к счастливым временам. |
| The Major made himself George's tutor and read Caesar and mathematics with him, and they had a German master and rode out of evenings by the side of Emmy's carriage--she was always too timid, and made a dreadful outcry at the slightest disturbance on horse-back. | Майор взял на себя воспитание Джорджа, читал с ним Цезаря, занимался математикой; был у них и учитель немецкого языка, а по вечерам они выезжали на прогулки верхом, сопровождая экипаж Эмми - сама она всегда была трусихой и страшно пугалась каждого движения верховой лошади. |
| So she drove about with one of her dear German friends, and Jos asleep on the back-seat of the barouche. | Она ездила кататься с одной из своих приятельниц-немок и с Джозом, дремавшим на скамеечке открытой коляски. |
| He was becoming very sweet upon the Grafinn Fanny de Butterbrod, a very gentle tender-hearted and unassuming young creature, a Canoness and Countess in her own right, but with scarcely ten pounds per year to her fortune, and Fanny for her part declared that to be Amelia's sister was the greatest delight that Heaven could bestow on her, and Jos might have put a Countess's shield and coronet by the side of his own arms on his carriage and forks; when--when events occurred, and those grand fetes given upon the marriage of the Hereditary Prince of Pumpernickel with the lovely Princess Amelia of Humbourg-Schlippenschloppen took place. | Джоз начал было ухаживать за графиней Фанни де Бутерброд, очень милой, скромной и добросердечной женщиной, страшно родовитой, но едва ли имевшей хотя бы десять фунтов годового дохода. Со своей стороны, Фанни уверяла, что иметь сестрой Эмилию было бы величайшей радостью, какую только может ниспослать ей небо. И Джоз мог бы присоединить герб и корону графини к собственному гербу, изображенному на его карете и вилках, но... но тут произошли некоторые события, и начались пышные празднества по поводу бракосочетания наследного принца Пумперникельского с обворожительной принцессой Амалией Гомбург-Шлиппеншлоппенской. |
| At this festival the magnificence displayed was such as had not been known in the little German place since the days of the prodigal Victor XIV. | Этот праздник был обставлен с таким великолепием, какого в маленьком германском государстве не видали со времен расточительного Виктора XIV. |
| All the neighbouring Princes, Princesses, and Grandees were invited to the feast. | Были приглашены все соседние принцы, принцессы и вельможи. |
| Beds rose to half a crown per night in Pumpernickel, and the Army was exhausted in providing guards of honour for the Highnesses, Serenities, and Excellencies who arrived from all quarters. | Цены на кровати в Пумперникеле поднялись до полукроны в сутки, армия выбилась из сил, выставляя почетные караулы для разных высочеств, светлостей и превосходительств, прибывавших отовсюду. |
| The Princess was married by proxy, at her father's residence, by the Count de Schlusselback. | Принцессу повенчали в резиденции ее отца заочно, с уполномоченным жениха в лице графа де Шлюссельбака. |
| Snuff-boxes were given away in profusion (as we learned from the Court jeweller, who sold and afterwards bought them again), and bushels of the Order of Saint Michael of Pumpernickel were sent to the nobles of the Court, while hampers of the cordons and decorations of the Wheel of St. Catherine of Schlippenschloppen were brought to ours. | Табакерки раздавались кучами (как мы узнали от придворного ювелира, который продавал, а затем снова скупал их), а ордена Святого Михаила Пумперникельского рассылались придворным сановникам целыми мешками, взамен чего нашим вельможам привозили корзины лент и орденов Колеса св. Екатерины Шлиппенш-лоппенской. |
| The French envoy got both. | Французский посланник получил оба ордена. |
| "He is covered with ribbons like a prize cart-horse," Tapeworm said, who was not allowed by the rules of his service to take any decorations: | – Он покрыт лентами, как призовой першерон, -говорил Солитер, которому правила его службы не разрешали принимать никаких знаков отличия. |
| "Let him have the cordons; but with whom is the victory?" | – Пусть себе получает ордена, - победа-то все равно за нами! |
| The fact is, it was a triumph of British diplomacy, the French party having proposed and tried their utmost to carry a marriage with a Princess of the House of Potztausend-Donnerwetter, whom, as a matter of course, we opposed. | Дело в том, что этот брак был триумфом британской дипломатии: французская партия всячески изощрялась, чтобы устроить брак с принцессой из дома Поцтаузенд-Доннерветтер, против которой, разумеется, интриговали мы. |
| Everybody was asked to the fetes of the marriage. | На свадебные празднества были приглашены все. |
| Garlands and triumphal arches were hung across the road to welcome the young bride. | В честь новобрачной через улицы были перекинуты гирлянды и воздвигнуты триумфальные арки. |
| The great Saint Michael's Fountain ran with uncommonly sour wine, while that in the Artillery Place frothed with beer. | Фонтан св. Михаила извергал струи необычайно кислого вина, фонтан на Артиллерийской площади пенился пивом. |
| The great waters played; and poles were put up in the park and gardens for the happy peasantry, which they might climb at their leisure, carrying off watches, silver forks, prize sausages hung with pink ribbon, &c., at the top. | Большие фонтаны в парке тоже играли, а в садах поставлены были столбы, на которые счастливые поселяне могли взбираться сколько их душе угодно, чтобы снимать с самой верхушки часы, серебряные вилки, призовые колбасы и т. и., висевшие там на розовых ленточках. |
| Georgy got one, wrenching it off, having swarmed up the pole to the delight of the spectators, and sliding down with the rapidity of a fall of water. | Джорджи тоже получил приз; он сорвал его с верхушки столба, на который вскарабкался, к восторгу зевак, соскользнув потом вниз с быстротой водопада. |
| But it was for the glory's sake merely. | Но он сделал это только ради славы. |
| The boy gave the sausage to a peasant, who had very nearly seized it, and stood at the foot of the mast, blubbering, because he was unsuccessful. | Мальчик отдал колбасу крестьянину, который и сам чуть-чуть не схватил ее и стоял теперь у подножия столба, сетуя на свою неудачу. |
| At the French Chancellerie they had six more lampions in their illumination than ours had; but our transparency, which represented the young Couple advancing and Discord flying away, with the most ludicrous likeness to the French Ambassador, beat the French picture hollow; and I have no doubt got Tapeworm the advancement and the Cross of the Bath which he subsequently attained. | Помещение, занятое французской канцелярией, было иллюминовано на шесть лампионов пышнее, чем наше. Но чего стоила вся французская иллюминация по сравнению с нашим транспарантом, изображавшим шествие юной четы и улетающий прочь Раздор, до смешного похожий на французского посланника! Не сомневаюсь, что именно за этот транспарант Солитер вскоре после того получил повышение и орден Бани. |
| Crowds of foreigners arrived for the fetes, and of English, of course. | На празднества прибыли целые толпы иностранцев, включая, разумеется, англичан. |
| Besides the Court balls, public balls were given at the Town Hall and the Redoute, and in the former place there was a room for trente-et-quarante and roulette established, for the week of the festivities only, and by one of the great German companies from Ems or Aix-la-Chapelle. | Кроме придворных балов, давались балы в ратуше и редуте, а в первом из вышеупомянутых мест иждивением одной крупной немецкой компании из Эмса или Аахена было отведено помещение и для trente et quarante и рулетки - только на неделю празднеств. |
| The officers or inhabitants of the town were not allowed to play at these games, but strangers, peasants, ladies were admitted, and any one who chose to lose or win money. | Офицерам и местным жителям не разрешалось играть в эти игры, но иностранцы, крестьяне и дамы допускались, как и всякий иной, кому угодно было проиграть или выиграть. |
| That little scapegrace Georgy Osborne amongst others, whose pockets were always full of dollars and whose relations were away at the grand festival of the Court, came to the Stadthaus Ball in company of his uncle's courier, Mr. Kirsch, and having only peeped into a play-room at Baden-Baden when he hung on Dobbin's arm, and where, of course, he was not permitted to gamble, came eagerly to this part of the entertainment and hankered round the tables where the croupiers and the punters were at work. | Маленький озорник Джорджи Осборн, у которого карманы всегда были набиты деньгами, проводив старших на придворный бал, тоже явился в ратушу с курьером своего дяди, мистером Киршем; и так как в Баден-Бадене ему удалось только мимоходом заглянуть в игорную залу - он был там с Доббином, который, конечно, не разрешил ему играть, - то теперь он первым делом устремился к месту этих развлечений и стал вертеться около столов, где расположились крупье и понтеры. |
| Women were playing; they were masked, some of them; this license was allowed in these wild times of carnival. | Играли женщины, некоторые из них были в масках, - такая вольность дозволялась в разгульные дни карнавала. |
| A woman with light hair, in a low dress by no means so fresh as it had been, and with a black mask on, through the eyelets of which her eyes twinkled strangely, was seated at one of the roulette-tables with a card and a pin and a couple of florins before her. | За одним из столов, где играли в рулетку, сидела белокурая женщина в сильно декольтированном платье не первой свежести и в черной маске, сквозь прорезы которой как-то странно поблескивали ее глаза; перед нею лежала карточка, булавка и несколько флоринов. |
| As the croupier called out the colour and number, she pricked on the card with great care and regularity, and only ventured her money on the colours after the red or black had come up a certain number of times. | Когда крупье выкрикивал цвет и число, она аккуратно делала на карточке отметки булавкой и решалась ставить деньги на цвета лишь после того, как красное или черное выходило несколько раз подряд. |
| It was strange to look at her. | Странное она производила впечатление. |
| But in spite of her care and assiduity she guessed wrong and the last two florins followed each other under the croupier's rake, as he cried out with his inexorable voice the winning colour and number. | Но как она ни старалась, она ни разу не отгадала верно, и последние ее два флорина один за другим были подхвачены лопаточкой крупье, невозмутимо объявлявшего выигравший цвет и число. |
| She gave a sigh, a shrug with her shoulders, which were already too much out of her gown, and dashing the pin through the card on to the table, sat thrumming it for a while. | Дама вздохнула, передернула плечами, которые и без того уже очень сильно выступали из платья, и, проткнув булавкой карточку, лежавшую на столе, несколько минут сидела, барабаня по ней пальцами. |
| Then she looked round her and saw Georgy's honest face staring at the scene. | Затем она оглянулась и увидела славное личико Джорджи, глазевшего на эту сцену. |
| The little scamp! | Маленький бездельник! |
| What business had he to be there? | Чего ему тут надо? |
| When she saw the boy, at whose face she looked hard through her shining eyes and mask, she said, | Увидев мальчика и сверкнув на него глазами из-под маски, она сказала: |
| "Monsieur n'est pas joueur?" | – Monsieur n'est pas joueur? {Вы не играете? (франц.).} |
| "Non, Madame," said the boy; but she must have known, from his accent, of what country he was, for she answered him with a slight foreign tone. | – Non, madame, - ответил мальчик, но она, должно быть, по его выговору узнала, откуда он родом, потому что ответила ему по-английски с легким иностранным акцентом: |
| "You have nevare played--will you do me a littl' favor?" | – Вы никогда еще не играли, - не окажете ли мне маленькой любезности? |
| "What is it?" said Georgy, blushing again. | – Какой? – спросил Джорджи, краснея. |
| Mr. Kirsch was at work for his part at the rouge et noir and did not see his young master. | Мистер Кирш тем временем тоже занялся rouge et noir и не видел своего юного хозяина. |
| "Play this for me, if you please; put it on any number, any number." | – Сыграйте, пожалуйста, за меня; поставьте на любой номер. |
| And she took from her bosom a purse, and out of it a gold piece, the only coin there, and she put it into George's hand. | Она вынула из-за корсажа кошелек, достала из него золотой - единственную монету, лежавшую там, - и вложила его в руку Джорджи. |
| The boy laughed and did as he was bid. | Мальчик засмеялся и исполнил ее просьбу. |
| The number came up sure enough. | Номер, конечно, выпал. |
| There is a power that arranges that, they say, for beginners. | Говорят, есть какая-то сила, которая устраивает это для новичков. |
| "Thank you," said she, pulling the money towards her, "thank you. | – Спасибо, - сказала дама, пододвигая к себе деньги. – Спасибо. |
| What is your name?" | Как вас зовут? |
| "My name's Osborne," said Georgy, and was fingering in his own pockets for dollars, and just about to make a trial, when the Major, in his uniform, and Jos, en Marquis, from the Court ball, made their appearance. | – Меня зовут Осборн, - сказал Джорджи и уже полез было в карман за деньгами; но только он хотел попытать счастья, как появились майор в парадном мундире и Джоз в костюме маркиза, приехавшие с придворного бала. |
| Other people, finding the entertainment stupid and preferring the fun at the Stadthaus, had quitted the Palace ball earlier; but it is probable the Major and Jos had gone home and found the boy's absence, for the former instantly went up to him and, taking him by the shoulder, pulled him briskly back from the place of temptation. | Кое-кто из гостей, наскучив герцогскими развлечениями и предпочитая повеселиться в ратуше, покинул дворец еще раньше. Но майор и Джоз, очевидно, заезжали домой и узнали там об отсутствии мальчика, потому что Доббин сейчас же подошел к нему и, взяв за плечо, быстро увел подальше от соблазна. |
| Then, looking round the room, he saw Kirsch employed as we have said, and going up to him, asked how he dared to bring Mr. George to such a place. | Затем, оглядевшись по сторонам, он увидел Кирша, погруженного в игру, и, подойдя к нему, спросил, как он смел привести мистера Джорджа в такое место. |
| "Laissez-moi tranquille," said Mr. Kirsch, very much excited by play and wine. | – Laissez-moi tranquille, - отвечал мистер Кирш, сильно возбужденный игрой и вином. |
| "Il faut s'amuser, parbleu. | – Il faut s'amuser, parbleu! |
| Je ne suis pas au service de Monsieur." | Je ne suis pas au service de monsieur {Оставьте меня в покое. Надо же человеку развлечься, черт возьми! Я не у вас состою на службе (франц.).}. |
| Seeing his condition the Major did not choose to argue with the man, but contented himself with drawing away George and asking Jos if he would come away. | Увидев, в каком он состоянии, майор решил не вступать с ним в спор и удовольствовался тем, что увел Джорджа, спросив только у Джоза, уходит он или остается. |
| He was standing close by the lady in the mask, who was playing with pretty good luck now, and looking on much interested at the game. | Джоз стоял около дамы в маске, которая теперь играла довольно удачно, и с большим интересом следил за игрой. |
| "Hadn't you better come, Jos," the Major said, "with George and me?" | – Пойдемте-ка лучше по домам, Джоз, - сказал майор, - вместе со мной и Джорджем. |
| "I'll stop and go home with that rascal, Kirsch," Jos said; and for the same reason of modesty, which he thought ought to be preserved before the boy, Dobbin did not care to remonstrate with Jos, but left him and walked home with Georgy. | – Я побуду здесь и вернусь с этим негодяем Киршем, - ответил Джоз. И Доббин, считая, что при мальчике не следует говорить лишнего, оставил Джоза в покое и отправился с Джорджем домой. |
| "Did you play?" asked the Major when they were out and on their way home. | – Ты играл? – спросил майор, когда они вышли из ратуши. |
| The boy said | Мальчик ответил: |
| "No." | – Нет. |
| "Give me your word of honour as a gentleman that you never will." | – Дай мне честное слово джентльмена, что никогда не будешь играть! |
| "Why?" said the boy; "it seems very good fun." | – Почему? – спросил мальчик. – Это же очень весело! |
| And, in a very eloquent and impressive manner, the Major showed him why he shouldn't, and would have enforced his precepts by the example of Georgy's own father, had he liked to say anything that should reflect on the other's memory. | Тут майор весьма красноречиво и внушительно объяснил Джорджу, почему тот не должен играть; он мог бы подкрепить свои наставления ссылкой на отца Джорджа, но не захотел ни единым словом опорочить память покойного. |
| When he had housed him, he went to bed and saw his light, in the little room outside of Amelia's, presently disappear. | Отведя мальчика домой, майор отправился к себе и вскоре увидел, как погас свет в комнатке Джорджа рядом со спальней Эмилии. |
| Amelia's followed half an hour afterwards. | Через полчаса и Эмилия потушила у себя свет. |
| I don't know what made the Major note it so accurately. | Право, не знаю, почему майор отметил это с таким дотошным вниманием! |
| Jos, however, remained behind over the play-table; he was no gambler, but not averse to the little excitement of the sport now and then, and he had some Napoleons chinking in the embroidered pockets of his court waistcoat. | А Джоз остался у игорного стола. Он не был записным игроком, но не гнушался иной раз испытать легкое возбуждение, вызываемое игрой. Несколько наполеондоров позвякивало в карманах его вышитого жилета. |
| He put down one over the fair shoulder of the little gambler before him, and they won. | Протянув руку над белым плечиком дамы, сидевшей перед ним, он поставил золотой и выиграл. |
| She made a little movement to make room for him by her side, and just took the skirt of her gown from a vacant chair there. | Дама чуть подвинулась влево и, словно приглашая Джоза сесть, сбросила оборки своего платья со свободного стула рядом. |
| "Come and give me good luck," she said, still in a foreign accent, quite different from that frank and perfectly English "Thank you," with which she had saluted Georgy's coup in her favour. | – Садитесь и принесите мне счастье, -произнесла она все еще с иностранным акцентом, сильно отличавшимся от того "спасибо", которым она приветствовала удачный coup {Удар, ход (франц.).} Джорджа. |
| The portly gentleman, looking round to see that nobody of rank observed him, sat down; he muttered--"Ah, really, well now, God bless my soul. | Наш дородный джентльмен, посмотрев по сторонам, не наблюдает ли за ним кто-нибудь из именитых особ, опустился на стул и пробормотал: - Ну что ж, право, разрази меня господь, мне везет! |
| I'm very fortunate; I'm sure to give you good fortune," and other words of compliment and confusion. | Я уверен, что принесу вам счастье, - затем последовали комплименты и другие смущенно-нелепые слова. |
| "Do you play much?" the foreign mask said. | – Вы часто играете? – спросила незнакомка. |
| "I put a Nap or two down," said Jos with a superb air, flinging down a gold piece. | – Ставлю иногда один-два наполеондора, - ответил Джоз, небрежно швыряя на стол золотую монету. |
| "Yes; ay nap after dinner," said the mask archly. | – Ну конечно, это интереснее, чем воевать с Наполеоном! – лукаво сказала маска. |
| But Jos looking frightened, she continued, in her pretty French accent, "You do not play to win. | Но, заметив испуганный взгляд Джоза, продолжала со своим милым французским акцентом: - Вы играете не для того, чтобы выиграть. |
| No more do I. | И я также. |
| I play to forget, but I cannot. I cannot forget old times, monsieur. | Я играю, чтобы забыться, но не могу... не могу забыть былых времен, monsieur! |
| Your little nephew is the image of his father; and you--you are not changed--but yes, you are. Everybody changes, everybody forgets; nobody has any heart." | Ваш маленький племянник - вылитый отец. А вы... вы не изменились... Нет, вы изменились... все люди меняются, все забывают, ни у кого нет сердца! |
| "Good God, who is it?" asked Jos in a flutter. | – Господи боже, кто это? – спросил ошеломленный Джоз. |
| "Can't you guess, Joseph Sedley?" said the little woman in a sad voice, and undoing her mask, she looked at him. | – Не узнаете, Джозеф Седли? – сказала маленькая женщина печальным голосом и, сняв маску, взглянула на Джоза. |
| "You have forgotten me." | – Вы позабыли меня! |
| "Good heavens! | – Боже милосердный! |
| Mrs. Crawley!" gasped out Jos. | Миссис Кроули! – пролепетал Джоз. |
| "Rebecca," said the other, putting her hand on his; but she followed the game still, all the time she was looking at him. | – Ребекка, - произнесла дама, кладя свою руку на руку Джозефа, но продолжая внимательно следить за игрой. |
| "I am stopping at the Elephant," she continued. | – Я остановилась в гостинице "Слон", - сказала она. |
| "Ask for Madame de Raudon. | – Спросите мадам де Родон. |
| I saw my dear Amelia to-day; how pretty she looked, and how happy! | Сегодня я видела мою милочку Эмилию. Какой она мне показалась прелестной и счастливой! |
| So do you! | И вы тоже! |
| Everybody but me, who am wretched, Joseph Sedley." | Все счастливы, кроме меня, Джозеф Седли! |
| And she put her money over from the red to the black, as if by a chance movement of her hand, and while she was wiping her eyes with a pocket-handkerchief fringed with torn lace. | И она передвинула свою ставку с красного на черное - как бы случайным движением руки, пока вытирала слезы носовым платочком, обшитым рваным кружевом. |
| The red came up again, and she lost the whole of that stake. | Опять вышло красное, и она проиграла. |
| "Come away," she said. | – Пойдемте отсюда! – сказала она. |
| "Come with me a little--we are old friends, are we not, dear Mr. Sedley?" | – Пройдемтесь немного. Мы ведь старые друзья, не так ли, дорогой мистер Седли? |
| And Mr. Kirsch having lost all his money by this time, followed his master out into the moonlight, where the illuminations were winking out and the transparency over our mission was scarcely visible. | И мистер Кирш, проигравший тем временем все свои деньги, последовал за хозяином по озаренным луною улицам, где догорала иллюминация и едва можно было различить транспарант над помещением нашего посольства. |
| CHAPTER LXIV | ГЛАВА LXIV |
| A Vagabond Chapter | Неприкаянная глава |
| We must pass over a part of Mrs. Rebecca Crawley's biography with that lightness and delicacy which the world demands--the moral world, that has, perhaps, no particular objection to vice, but an insuperable repugnance to hearing vice called by its proper name. | Мы вынуждены опустить часть биографии миссис Ребекки Кроули, проявив всю деликатность и такт, каких требует от нас общество -высоконравственное общество, которое, возможно, ничего не имеет против порока, но не терпит, чтобы порок называли его настоящим именем. |
| There are things we do and know perfectly well in Vanity Fair, though we never speak of them: as the Ahrimanians worship the devil, but don't mention him: and a polite public will no more bear to read an authentic description of vice than a truly refined English or American female will permit the word breeches to be pronounced in her chaste hearing. | На Ярмарке Тщеславия мы много чего делаем и знаем такого, о чем никогда не говорим: так поклонники Аримана молятся дьяволу, не называя его вслух. И светские люди не станут читать достоверное описание порока, подобно тому как истинно утонченная англичанка или американка никогда не позволит, чтобы ее целомудренного слуха коснулось слово "штаны". |
| And yet, madam, both are walking the world before our faces every day, without much shocking us. | А между тем, сударыня, и то и другое каждодневно предстает нашим взорам, не особенно нас смущая. |
| If you were to blush every time they went by, what complexions you would have! | Если бы вы краснели всякий раз, как они появляются перед вами, какой был бы у вас цвет лица! |
| It is only when their naughty names are called out that your modesty has any occasion to show alarm or sense of outrage, and it has been the wish of the present writer, all through this story, deferentially to submit to the fashion at present prevailing, and only to hint at the existence of wickedness in a light, easy, and agreeable manner, so that nobody's fine feelings may be offended. | Лишь когда произносятся их недостойные имена, ваша скромность считает нужным чувствовать себя оскорбленной и бить тревогу; поэтому автором настоящей повести с начала до конца руководило желание строго придерживаться моды нашего века и лишь намекать иногда на существование в мире порока, намекать легко, грациозно, приятно - так, чтобы ничьи тонкие чувства не оказались задетыми. |
| I defy any one to say that our Becky, who has certainly some vices, has not been presented to the public in a perfectly genteel and inoffensive manner. | Пусть кто-нибудь попробует утверждать, что наша Бекки, которой, конечно, нельзя отказать в кое-каких пороках, не была выведена перед публикой в самом благородном и безобидном виде! |
| In describing this Siren, singing and smiling, coaxing and cajoling, the author, with modest pride, asks his readers all round, has he once forgotten the laws of politeness, and showed the monster's hideous tail above water? | Автор со скромной гордостью спрашивает у своих читателей, забывал ли он когда-нибудь законы вежливости и, описывая пение, улыбки, лесть и коварство этой сирены, позволял ли мерзкому хвосту чудовища показываться над водою? |
| No! | Нет! |
| Those who like may peep down under waves that are pretty transparent and see it writhing and twirling, diabolically hideous and slimy, flapping amongst bones, or curling round corpses; but above the waterline, I ask, has not everything been proper, agreeable, and decorous, and has any the most squeamish immoralist in Vanity Fair a right to cry fie? | Желающие могут заглянуть в волны, достаточно прозрачные, и посмотреть, как этот хвост мелькает и кружится там, отвратительный и липкий, как он хлопает по костям и обвивает трупы. Но над поверхностью воды разве не было все отменно прилично и приятно? Разве может ко мне придраться даже самый щепетильный моралист на Ярмарке Тщеславия? |
| When, however, the Siren disappears and dives below, down among the dead men, the water of course grows turbid over her, and it is labour lost to look into it ever so curiously. | Правда, когда сирена исчезает, ныряя в глубину, к мертвецам, вода над нею становится мутной, и потому, сколько ни вглядывайся в нее, все равно ничего не увидишь. |