Шрифт:
| Yes; I can see Jones at this minute (rather flushed with his joint of mutton and half pint of wine), taking out his pencil and scoring under the words "foolish, twaddling," &c., and adding to them his own remark of "QUITE TRUE." | Я так и вижу, как оный Джонс (слегка раскрасневшийся после порции баранины и полпинты вина) вынимает карандаш и жирной чертой подчеркивает слова: "пошлыми, вздорными" и т. д. и подкрепляет их собственным восклицанием на полях: "Совершенно верно!" |
| Well, he is a lofty man of genius, and admires the great and heroic in life and novels; and so had better take warning and go elsewhere. | Ну что ж! Джонс человек обширного ума, восхищающийся великим и героическим как в жизни, так и в романах, - и лучше ему вовремя спохватиться и поискать другого чтения. |
| Well, then. | Итак, будем продолжать. |
| The flowers, and the presents, and the trunks, and bonnet-boxes of Miss Sedley having been arranged by Mr. Sambo in the carriage, together with a very small and weather-beaten old cow's-skin trunk with Miss Sharp's card neatly nailed upon it, which was delivered by Sambo with a grin, and packed by the coachman with a corresponding sneer--the hour for parting came; and the grief of that moment was considerably lessened by the admirable discourse which Miss Pinkerton addressed to her pupil. | Цветы, сундуки, подарки и шляпные картонки мисс Седли уже уложены мистером Самбо в карету вместе с потрепанным кожаным чемоданчиком, к которому чья-то рука аккуратно приколола карточку мисс Шарп и который Самбо подал ухмыляясь, а кучер водворил на место с подобающим случаю фырканьем, И вот настал час разлуки. Его печаль была в значительной мере развеяна примечательной речью, с которой мисс Пинкертон обратилась к своей питомице. |
| Not that the parting speech caused Amelia to philosophise, or that it armed her in any way with a calmness, the result of argument; but it was intolerably dull, pompous, and tedious; and having the fear of her schoolmistress greatly before her eyes, Miss Sedley did not venture, in her presence, to give way to any ebullitions of private grief. | Нельзя сказать, чтобы это прощальное слово побудило Эмилию к философским размышлениям или же вооружило ее тем спокойствием, которое осеняет нас в результате глубокомысленных доводов. Нет, речь эта была невыносимо скучна, напыщенна и суха, да и самый вид грозной воспитательницы не располагал к бурным проявлениям печали. |
| A seed-cake and a bottle of wine were produced in the drawing-room, as on the solemn occasions of the visits of parents, and these refreshments being partaken of, Miss Sedley was at liberty to depart. | В гостиной было предложено угощение: тминные сухарики и бутылка вина, как это полагалось в торжественных случаях, при посещении пансиона родителями воспитанниц; и когда угощение было съедено и выпито, мисс Седли получила возможность тронуться в путь. |
| "You'll go in and say good-by to Miss Pinkerton, Becky!" said Miss Jemima to a young lady of whom nobody took any notice, and who was coming downstairs with her own bandbox. | – А вы, Бекки, не зайдете проститься с мисс Пинкертон? – обратилась мисс Джемайма к молодой девушке: не замеченная никем, она спускалась с лестницы со шляпной картонкой в руках. |
| "I suppose I must," said Miss Sharp calmly, and much to the wonder of Miss Jemima; and the latter having knocked at the door, and receiving permission to come in, Miss Sharp advanced in a very unconcerned manner, and said in French, and with a perfect accent, | – Я полагаю, что должна это сделать, - спокойно ответила мисс Шарп, к великому изумлению мисс Джемаймы; и когда мисс Джемайма постучалась в дверь и получила разрешение войти, мисс Шарп вошла с весьма непринужденным видом и произнесла на безукоризненном французском языке: |
| "Mademoiselle, je viens vous faire mes adieux." | – Mademoiselle, le viens vous faire mes adieux {Мадемуазель, я пришла проститься с вами (франц.).}. |
| Miss Pinkerton did not understand French; she only directed those who did: but biting her lips and throwing up her venerable and Roman-nosed head (on the top of which figured a large and solemn turban), she said, | Мисс Пинкертон не понимала по-французски, она только руководила теми, кто знал этот язык. Закусив губу и вздернув украшенную римским носом почтенную голову (на макушке которой покачивался огромный пышный тюрбан), она процедила сквозь зубы: |
| "Miss Sharp, I wish you a good morning." | "Мисс Шарп, всего вам хорошего". |
| As the Hammersmith Semirami s spoke, she waved one hand, both by way of adieu, and to give Miss Sharp an opportunity of shaking one of the fingers of the hand which was left out for that purpose. | Произнеся эти слова, хэммерсмитская Семирамида сделала мановение рукой, как бы прощаясь и вместе с тем давая мисс Шарп возможность пожать ее нарочито выставленный для этой цели палец. |
| Miss Sharp only folded her own hands with a very frigid smile and bow, and quite declined to accept the proffered honour; on which Semiramis tossed up her turban more indignantly than ever. | Мисс Шарп только скрестила руки и с очень холодной улыбкой присела, решительно уклоняясь от предложенной чести, на что Семирамида с большим, чем когда-либо, негодованием тряхнула тюрбаном. |
| In fact, it was a little battle between the young lady and the old one, and the latter was worsted. | Собственно говоря, это была маленькая баталия между молодой женщиной и старой, причем последняя оказалась побежденной. |
| "Heaven bless you, my child," said she, embracing Amelia, and scowling the while over the girl's shoulder at Miss Sharp. | – Да хранит вас бог, дитя мое! – произнесла она, обнимая Эмилию и грозно хмурясь через ее плечо в сторону мисс Шарп. |
| "Come away, Becky," said Miss Jemima, pulling the young woman away in great alarm, and the drawing-room door closed upon them for ever. | – Пойдем, Бекки! – сказала страшно перепуганная мисс Джемайма, увлекая за собой молодую девушку, и дверь гостиной навсегда закрылась за строптивицей. |
| Then came the struggle and parting below. | Затем начались суматоха и прощание внизу. |
| Words refuse to tell it. | Словами этого не выразить. |
| All the servants were there in the hall-- all the dear friend--all the young ladies--the dancing- master who had just arrived; and there was such a scuffling, and hugging, and kissing, and crying, with the hysterical YOOPS of Miss Swartz, the parlour-boarder, from her room, as no pen can depict, and as the tender heart would fain pass over. | В прихожей собралась вся прислуга, все милые сердцу, все юные воспитанницы и только что приехавший учитель танцев. Поднялась такая кутерьма, пошли такие объятия, поцелуи, рыдания вперемежку с истерическими взвизгиваниями привилегированной пансионерки мисс Суорц, доносившимися из ее комнаты, что никаким пером не описать, и нежному сердцу лучше пройти мимо этого. |
| The embracing was over; they parted--that is, Miss Sedley parted from her friends. | Но объятиям пришел конец, и подруги расстались, - то есть рассталась мисс Седли со своими подругами. |
| Miss Sharp had demurely entered the carriage some minutes before. | Мисс Шарп уже несколькими минутами раньше, поджав губки, уселась в карету. |
| Nobody cried for leaving HER. | Никто не плакал, расставаясь с нею. |
| Sambo of the bandy legs slammed the carriage door on his young weeping mistress. He sprang up behind the carriage. | Кривоногий Самбо захлопнул дверцу за своей рыдавшей молодой госпожой и вскочил на запятки. |
| "Stop!" cried Miss Jemima, rushing to the gate with a parcel. | – Стой! – закричала мисс Джемайма, кидаясь к воротам с каким-то свертком. |
| "It's some sandwiches, my dear," said she to Amelia. | – Это сандвичи, милочка! – сказала она Эмилии. |
| "You may be hungry, you know; and Becky, Becky Sharp, here's a book for you that my sister--that is, I --Johnson's Dixonary, you know; you mustn't leave us without that. | – Ведь вы еще успеете проголодаться. А вам, Бекки... Бекки Шарп, вот книга, которую моя сестра, то есть я... ну, словом... Словарь Джонсона. Вы не можете уехать от нас без Словаря. |
| Good-by. | Прощайте! |
| Drive on, coachman. | Трогай, кучер! |
| God bless you!" | Благослови вас бог! |
| And the kind creature retreated into the garden, overcome with emotion. | И доброе создание вернулось в садик, обуреваемое волнением. |
| But, lo! and just as the coach drove off, Miss Sharp put her pale face out of the window and actually flung the book back into the garden. | Но что это? Едва лошади тронули с места, как мисс Шарп высунула из кареты свое бледное лицо и швырнула книгу в ворота. |
| This almost caused Jemima to faint with terror. | Джемайма чуть не упала в обморок от ужаса. |
| "Well, I never"--said she--"what an audacious"--Emotion prevented her from completing either sentence. | – Да что же это!.. – воскликнула она. – Какая дерзкая... Волнение помешало ей кончить и ту и другую фразу. |
| The carriage rolled away; the great gates were closed; the bell rang for the dancing lesson. | Карета покатила, ворота захлопнулись, колокольчик зазвонил к уроку танцев. |
| The world is before the two young ladies; and so, farewell to Chiswick Mall. | Целый мир открывался перед обеими девушками. Итак, прощай, Чизикская аллея! |
| CHAPTER II | ГЛАВА II |
| In Which Miss Sharp and Miss Sedley Prepare to Open the Campaign | в которой мисс Шарп и мисс Седли готовятся к открытию кампании |
| When Miss Sharp had performed the heroical act mentioned in the last chapter, and had seen the Dixonary, flying over the pavement of the little garden, fall at length at the feet of the astonished Miss Jemima, the young lady's countenance, which had before worn an almost livid look of hatred, assumed a smile that perhaps was scarcely more agreeable, and she sank back in the carriage in an easy frame of mind, saying--" So much for the Dixonary; and, thank God, I'm out of Chiswick." | После того как мисс Шарп совершила геройский поступок, упомянутый в предыдущей главе, и удостоверилась, что Словарь, перелетев через мощеную дорожку, упал к ногам изумленной мисс Джемаймы, лицо молодой девушки, смертельно-бледное от злобы, озарилось улыбкой, едва ли, впрочем, скрасившей его, и, со вздохом облегчения откинувшись на подушки кареты, она сказала: - Так, со Словарем покопчено! Слава богу, я вырвалась из Чизика! |
| Miss Sedley was almost as flurried at the act of defiance as Miss Jemima had been; for, consider, it was but one minute that she had left school, and the impressions of six years are not got over in that space of time. | Мисс Седли была поражена дерзкой выходкой, пожалуй, не меньше самой мисс Джемаймы. Шутка ли - ведь всего минуту назад она покинула школу, и впечатления прошедших шести лет еще не померкли в ее душе. |
| Nay, with some persons those awes and terrors of youth last for ever and ever. | Страхи и опасения юного возраста не оставляют некоторых людей до конца жизни. |
| I know, for instance, an old gentleman of sixty-eight, who said to me one morning at breakfast, with a very agitated countenance, | Один мой знакомец, джентльмен шестидесяти восьми лет, как-то за завтраком сказал мне с взволнованным видом: |
| "I dreamed last night that I was flogged by Dr. Raine." | – Сегодня мне снилось, будто меня высек доктор Рейн! |
| Fancy had carried him back five-and-fifty years in the course of that evening. | Воображение перенесло его в эту ночь на пятьдесят пять лет назад. |
| Dr. Raine and his rod were just as awful to him in his heart, then, at sixty-eight, as they had been at thirteen. | В шестьдесят восемь лет доктор Рейн и его розга казались ему в глубине души такими же страшными, как и в тринадцать. |
| If the Doctor, with a large birch, had appeared bodily to him, even at the age of threescore and eight, and had said in awful voice, | А что, если бы доктор с длинной березовой розгой предстал перед ним во плоти даже теперь, когда ему исполнилось шестьдесят восемь, и сказал грозным голосом: |
| "Boy, take down your pant--"? | "Ну-ка, мальчик, снимай штаны!" |
| Well, well, Miss Sedley was exceedingly alarmed at this act of insubordination. | Да, да, мисс Седли была чрезвычайно встревожена этой дерзкой выходкой. |
| "How could you do so, Rebecca?" at last she said, after a pause. | – Как это можно, Ребекка? – произнесла она наконец после некоторого молчания. |
| "Why, do you think Miss Pinkerton will come out and order me back to the black-hole?" said Rebecca, laughing. | – Ты думаешь, мисс Пинкертон выскочит за ворота и прикажет мне сесть в карцер? – сказала Ребекка, смеясь. |
| "No: but--" | – Нет, но... |
| "I hate the whole house," continued Miss Sharp in a fury. | – Ненавижу весь этот дом, - продолжала в бешенстве мисс Шарп. |
| "I hope I may never set eyes on it again. | – Хоть бы мне никогда его больше не видеть. |
| I wish it were in the bottom of the Thames, I do; and if Miss Pinkerton were there, I wouldn't pick her out, that I wouldn't. | Пусть бы он провалился на самое дно Темзы! Да, уж если бы мисс Пинкертон оказалась там, я не стала бы выуживать ее, ни за что на свете! |
| O how I should like to see her floating in the water yonder, turban and all, with her train streaming after her, and her nose like the beak of a wherry." | Ох, поглядела бы я, как она плывет по воде вместе со своим тюрбаном и всем прочим, как ее шлейф полощется за ней, а нос торчит кверху, словно нос лодки! |
| "Hush!" cried Miss Sedley. | – Тише! – вскричала мисс Седли. |
| "Why, will the black footman tell tales?" cried Miss Rebecca, laughing. | – А что, разве черный лакей может нафискалить?- воскликнула мисс Ребекка со смехом. |
| "He may go back and tell Miss Pinkerton that I hate her with all my soul; and I wish he would; and I wish I had a means of proving it, too. | – Он еще, чего доброго, вернется и передаст мисс Пинкертон, что я ненавижу ее всеми силами души! Ох, как бы я хотела этого. Как я мечтаю доказать ей это на деле. |
| For two years I have only had insults and outrage from her. | За два года я видела от нее только оскорбления и обиды. |
| I have been treated worse than any servant in the kitchen. | Со мной обращались хуже, чем с любой служанкой на кухне. |
| I have never had a friend or a kind word, except from you. | У меня никогда не было ни единого друга. Я ласкового слова ни от кого не слышала, кроме тебя. |
| I have been made to tend the little girls in the lower schoolroom, and to talk French to the Misses, until I grew sick of my mother tongue. | Меня заставляли присматривать за девочками из младшего класса и болтать по-французски со взрослыми девицами, пока мне не опротивел мой родной язык! |
| But that talking French to Miss Pinkerton was capital fun, wasn't it? | Правда, я ловко придумала, что заговорила с мисс Пинкертон по-французски? |
| She doesn't know a word of French, and was too proud to confess it. | Она не понимает ни полслова, но ни за что не признается в этом. Гордость не позволит. |
| I believe it was that which made her part with me; and so thank Heaven for French. | Я думаю, она потому и рассталась со мной. Итак, благодарение богу за французский язык! |
| Vive la France! | Vive la France! |
| Vive l'Empereur! | Vive l'Empereur! |
| Vive Bonaparte!" | Vive Bonaparte! {Да здравствует Франция! Да здравствует император! Да здравствует Бонапарт! (франц.).} |
| "O Rebecca, Rebecca, for shame!" cried Miss Sedley; for this was the greatest blasphemy Rebecca had as yet uttered; and in those days, in England, to say, | – О Ребекка, Ребекка, как тебе не стыдно! – ужаснулась мисс Седли (Ребекка дошла до величайшего богохульства; в те дни сказать в Англии: |
| "Long live Bonaparte!" was as much as to say, | "Да здравствует Бонапарт!" - было все равно что сказать: |
| "Long live Lucifer!" | "Да здравствует Люцифер!"). |
| "How can you--how dare you have such wicked, revengeful thoughts?" | – Ну, как ты можешь... Откуда у тебя эти злобные, эти мстительные чувства? |
| "Revenge may be wicked, but it's natural," answered Miss Rebecca. | – Месть, может быть, и некрасивое побуждение, но вполне естественное, - отвечала мисс Ребекка. |
| "I'm no angel." | – Я не ангел. |
| And, to say the truth, she certainly was not. | И она действительно не была ангелом. |
| For it may be remarked in the course of this little conversation (which took place as the coach rolled along lazily by the river side) that though Miss Rebecca Sharp has twice had occasion to thank Heaven, it has been, in the first place, for ridding her of some person whom she hated, and secondly, for enabling her to bring her enemies to some sort of perplexity or confusion; neither of which are very amiable motives for religious gratitude, or such as would be put forward by persons of a kind and placable disposition. | Ибо если в течение этого короткого разговора (происходившего, пока карета лениво катила вдоль реки) мисс Ребекка Шарп имела случай дважды возблагодарить бога, то первый раз это было по поводу освобождения от некоей ненавистной ей особы, а во второй - за ниспосланную ей возможность в некотором роде посрамить своих врагов; ни то, ни другое не является достойным поводом для благодарности творцу и не может быть одобрено людьми кроткими и склонными к всепрощению. |
| Miss Rebecca was not, then, in the least kind or placable. | Но мисс Ребекка в ту пору своей жизни не была ни кроткой, ни склонной к всепрощению. |
| All the world used her ill, said this young misanthropist, and we may be pretty certain that persons whom all the world treats ill, deserve entirely the treatment they get. | Все обходятся со мной плохо, решила эта юная мизантропка. Мы, однако, уверены, что особы, с которыми все обходятся плохо, полностью заслуживают такого обращения. |
| The world is a looking- glass, and gives back to every man the reflection of his own face. | Мир - это зеркало, и он возвращает каждому его собственное изображение. |
| Frown at it, and it will in turn look sourly upon you; laugh at it and with it, and it is a jolly kind companion; and so let all young persons take their choice. | Нахмурьтесь - и он, в свою очередь, кисло взглянет на вас; засмейтесь ему и вместе с ним -и он станет вашим веселым, милым товарищем; а потому пусть молодые люди выбирают, что им больше по вкусу. |
| This is certain, that if the world neglected Miss Sharp, she never was known to have done a good action in behalf of anybody; nor can it be expected that twenty-four young ladies should all be as amiable as the heroine of this work, Miss Sedley (whom we have selected for the very reason that she was the best-natured of all, otherwise what on earth was to have prevented us from putting up Miss Swartz, or Miss Crump, or Miss Hopkins, as heroine in her place!)Dit could not be expected that every one should be of the humble and gentle temper of Miss Amelia Sedley; should take every opportunity to vanquish Rebecca's hard-heartedness and ill-humour; and, by a thousand kind words and offices, overcome, for once at least, her hostility to her kind. | В самом деле, если мир пренебрегал Ребеккой, то и она, сколько известно, никогда никому не сделала ничего хорошего. Так нельзя и ожидать, чтобы все двадцать четыре молодые девицы были столь же милы, как героиня этого произведения, мисс Седли (которую мы избрали именно потому, что она добрее других, - а иначе что помешало бы нам поставить на ее место мисс Суорц, или мисс Крамп, или мисс Хопкинс?); нельзя ожидать, чтобы каждая обладала таким смиренным и кротким нравом, как мисс Эмилия Седли, чтобы каждая старалась, пользуясь всяким удобным случаем, победить угрюмую злобность Ребекки и с помощью тысячи ласковых слов и любезных одолжений преодолеть, хотя бы ненадолго, ее враждебность к людям. |
| Miss Sharp's father was an artist, and in that quality had given lessons of drawing at Miss Pinkerton's school. | Отец мисс Шарп был художник и давал уроки рисования в школе мисс Пинкертон. |
| He was a clever man; a pleasant companion; a careless student; with a great propensity for running into debt, and a partiality for the tavern. | Человек одаренный, приятный собеседник, беспечный служитель муз, он отличался редкой способностью влезать в долги и пристрастием к кабачку. |
| When he was drunk, he used to beat his wife and daughter; and the next morning, with a headache, he would rail at the world for its neglect of his genius, and abuse, with a good deal of cleverness, and sometimes with perfect reason, the fools, his brother painters. | В пьяном виде он нередко колачивал жену и дочь, и на следующее утро, поднявшись с головной болью, честил весь свет за пренебрежение к его таланту и поносил - весьма остроумно, а иной раз и совершенно справедливо - дураков-художников, своих собратий. |
| As it was with the utmost difficulty that he could keep himself, and as he owed money for a mile round Soho, where he lived, he thought to better his circumstances by marrying a young woman of the French nation, who was by profession an opera-girl. | С величайшей трудностью поддерживая свое существование и задолжав всем в Сохо, где он жил, на милю кругом, он решил поправить свои обстоятельства женитьбой на молодой женщине, француженке по происхождению и балетной танцовщице по профессии. |
| The humble calling of her female parent Miss Sharp never alluded to, but used to state subsequently that the Entrechats were a noble family of Gascony, and took great pride in her descent from them. | О скромном призвании своей родительницы мисс Шарп никогда не распространялась, но зато но забывала упомянуть, что Антраша - именитый гасконский род, и очень гордилась своим происхождением. |
| And curious it is that as she advanced in life this young lady's ancestors increased in rank and splendour. | Любопытно заметить, что по мере житейского преуспеяния нашей тщеславной молодой особы ее предки повышались в знатности и благоденствии. |
| Rebecca's mother had had some education somewhere, and her daughter spoke French with purity and a Parisian accent. | Мать Ребекки получила кое-какое образование, и дочь ее отлично говорила по-французски, с парижским выговором. |
| It was in those days rather a rare accomplishment, and led to her engagement with the orthodox Miss Pinkerton. | В то время это было большой редкостью, что и привело к поступлению Ребекки в пансион добродетельной мисс Пинкертон. |
| For her mother being dead, her father, finding himself not likely to recover, after his third attack of delirium tremens, wrote a manly and pathetic letter to Miss Pinkerton, recommending the orphan child to her protection, and so descended to the grave, after two bailiffs had quarrelled over his corpse. | Дело в том, что, когда мать девушки умерла, отец, видя, что ему не оправиться после третьего припадка delirium tremens {Белой горячки (лат.).}, написал мисс Пинкертон мужественное и трогательное письмо, поручая сиротку ее покровительству, и затем был опущен в могилу, после того как два судебных исполнителя поругались над его трупом. |
| Rebecca was seventeen when she came to Chiswick, and was bound over as an articled pupil; her duties being to talk French, as we have seen; and her privileges to live cost free, and, with a few guineas a year, to gather scraps of knowledge from the professors who attended the school. | Ребекке минуло семнадцать лет, когда она явилась в Чизик и была принята на особых условиях; в круг ее обязанностей, как мы видели, входило говорить по-французски, а ее права заключались в том, чтобы, получая даровой стол и квартиру, а также несколько гиней в год, подбирать крохи знаний у преподавателей, обучающих пансионерок. |
| She was small and slight in person; pale, sandy-haired, and with eyes habitually cast down: when they looked up they were very large, odd, and attractive; so attractive that the Reverend Mr. Crisp, fresh from Oxford, and curate to the Vicar of Chiswick, the Reverend Mr. Flowerdew, fell in love with Miss Sharp; being shot dead by a glance of her eyes which was fired all the way across Chiswick Church from the school-pew to the reading- desk. | Ребекка была маленькая, хрупкая, бледная, с рыжеватыми волосами; ее зеленые глаза были обычно опущены долу, но, когда она их поднимала, они казались необычайно большими, загадочными и манящими, такими манящими, что преподобный мистер Крнсп, новоиспеченный помощник чизпкского викария мистера Флауэрдью, только что со студенческой скамьи в Оксфорде, влюбился в мисс Шарп: он был сражен наповал одним ее взглядом, который она метнула через всю церковь - от скамьи пансионерок до кафедры проповедника. |
| This infatuated young man used sometimes to take tea with Miss Pinkerton, to whom he had been presented by his mamma, and actually proposed something like marriage in an intercepted note, which the one-eyed apple-woman was charged to deliver. | Бедный юноша, иногда пивший чай у мисс Пинкертон, которой он был представлен своей мамашей, совсем одурел от страсти и в перехваченной записке, вверенной одноглазой пирожнице для доставки по назначению, даже намекал на что-то вроде брака. |
| Mrs. Crisp was summoned from Buxton, and abruptly carried off her darling boy; but the idea, even, of such an eagle in the Chiswick dovecot caused a great flutter in the breast of Miss Pinkerton, who would have sent away Miss Sharp but that she was bound to her under a forfeit, and who never could thoroughly believe the young lady's protestations that she had never exchanged a single word with Mr. Crisp, except under her own eyes on the two occasions when she had met him at tea. | Миссис Крисп была вызвана из Бакстона и немедленно увезла своего дорогого мальчика, но даже мысль о появлении такой вороны в чизикской голубятне приводила в трепет мисс Пинкертон, и она обязательно удалила бы Ребекку из своего заведения, если бы не была связана неустойкой по договору; она так и не поверила клятвам молодой девушки, что та ни разу не обменялась с мистером Криспом ни единым словом, кроме тех двух случаев, когда встречалась с ним за чаем на глазах у самой мисс Пинкертон. |
| By the side of many tall and bouncing young ladies in the establishment, Rebecca Sharp looked like a child. | Рядом с другими, рослыми и цветущими, воспитанницами пансиона Ребекка Шарп казалась ребенком. |
| But she had the dismal precocity of poverty. | Но она обладала печальной особенностью бедняков - преждевременной зрелостью. |
| Many a dun had she talked to, and turned away from her father's door; many a tradesman had she coaxed and wheedled into good-humour, and into the granting of one meal more. | Скольких несговорчивых кредиторов приходилось ей уламывать и выпроваживать за отцовские двери; скольких торговцев она умасливала и улещала, приводя их в хорошее расположение духа и приобретая тем возможность лишний раз пообедать. |
| She sate commonly with her father, who was very proud of her wit, and heard the talk of many of his wild companions--often but ill-suited for a girl to hear. | Дома она обычно проводила время с отцом, который очень гордился своей умненькой дочкой, и прислушивалась к беседам его приятелей-забулдыг, хотя часто разговоры эти мало подходили для детских ушей. |
| But she never had been a girl, she said; she had been a woman since she was eight years old. | По ее же собственным словам, она никогда не была ребенком, чувствовала себя взрослой уже с восьмилетнего возраста. |
| Oh, why did Miss Pinkerton let such a dangerous bird into her cage? | О, зачем мисс Пинкертон впустила в свою клетку такую опасную птицу! |
| The fact is, the old lady believed Rebecca to be the meekest creature in the world, so admirably, on the occasions when her father brought her to Chiswick, used Rebecca to perform the part of the ingenue; and only a year before the arrangement by which Rebecca had been admitted into her house, and when Rebecca was sixteen years old, Miss Pinkerton majestically, and with a little speech, made her a present of a doll--which was, by the way, the confiscated property of Miss Swindle, discovered surreptitiously nursing it in school-hours. | Дело в том, что старая дама считала Ребекку смиреннейшим в мире созданьем - так искусно умела та разыгрывать роль ingenue {Простушки (франц.).} в тех случаях, когда отец брал ее с собой в Чизик. Всего лишь за год до заключения условия с Ребеккой, то есть когда девочке было шестнадцать лет, мисс Пинкертон торжественно и после подобающей случаю краткой речи подарила ей куклу, которая, кстати сказать, была конфискована у мисс Суиндл, украдкой нянчившей ее в часы занятий. |
| How the father and daughter laughed as they trudged home together after the evening party (it was on the occasion of the speeches, when all the professors were invited) and how Miss Pinkerton would have raged had she seen the caricature of herself which the little mimic, Rebecca, managed to make out of her doll. | Как хохотали отец с дочерью, когда брели домой после вечера у начальницы, обсуждая речи приглашенных учителей, и в какую ярость пришла бы мисс Пинкертон, если бы увидела карикатуру на самое себя, которую маленькая комедиантка умудрилась смастерить из этой куклы! |