Шрифт:
| He did not lie awake all night thinking whether or not he was in love with Miss Sharp; the passion of love never interfered with the appetite or the slumber of Mr. Joseph Sedley; but he thought to himself how delightful it would be to hear such songs as those after Cutcherry--what a distinguee girl she was--how she could speak French better than the Governor-General's lady herself--and what a sensation she would make at the Calcutta balls. | Он не провел бессонной ночи в размышлениях, влюблен он в мисс Шарп или нет; любовная страсть никогда не служила помехой ни аппетиту, ни сну мистера Джозефа Седли; он подумал только, как было бы чудесно слушать такие романсы, возвратившись домой после службы, какая distinguee {Хорошо воспитанная (франц.).} эта девица и как говорит по-французски, лучше самой генерал-губернаторши, а уж какую сенсацию она произвела бы на калькуттских балах! |
| "It's evident the poor devil's in love with me," thought he. | "Несомненно, бедняжка влюбилась в меня! – думал он. |
| "She is just as rich as most of the girls who come out to India. | – В сущности, она не беднее большинства девушек, уезжающих в Индию. |
| I might go farther, and fare worse, egad!" | Право же, она не хуже других!" |
| And in these meditations he fell asleep. | И среди таких размышлений он заснул. |
| How Miss Sharp lay awake, thinking, will he come or not to-morrow? need not be told here. | Нужно ли говорить, что мисс Шарп долго томилась бессонницей, все думая, приедет он завтра или нет. |
| To-morrow came, and, as sure as fate, Mr. Joseph Sedley made his appearance before luncheon. | Ночь прошла, и мистер Джозеф Седли самым исправным образом явился в отчий дом - и когда же? – до второго завтрака! |
| He had never been known before to confer such an honour on Russell Square. | Подобной чести он еще не оказывал Рассел-сквер. |
| George Osborne was somehow there already (sadly "putting out" Amelia, who was writing to her twelve dearest friends at Chiswick Mall), and Rebecca was employed upon her yesterday's work. | Джордж Осборн каким-то образом тоже оказался уже здесь, расстроив все планы Эмилии, которая села писать письма своим двенадцати любимейшим подругам на Чизикской аллее, в то время как Ребекка занималась вчерашним рукоделием. |
| As Joe's buggy drove up, and while, after his usual thundering knock and pompous bustle at the door, the ex-Collector of Boggley Wollah laboured up stairs to the drawing-room, knowing glances were telegraphed between Osborne and Miss Sedley, and the pair, smiling archly, looked at Rebecca, who actually blushed as she bent her fair ringlets over her knitting. | Когда подкатила коляска Джо и в то время как, после обычного громоподобного стука в дверь и торжественной суеты в передней, совершалось трудное восхождение богли-уолахского экс-коллектора по лестнице в гостиную, между Осборном и мисс Седли произошел телеграфный обмен многозначительными взглядами, и наша парочка с лукавой улыбкой воззрилась на Ребекку, которая, представьте, даже заалелась и поникла головкой, свесив свои рыжеватые локончики до самого вязанья. |
| How her heart beat as Joseph appeared--Joseph, puffing from the staircase in shining creaking boots--Joseph, in a new waistcoat, red with heat and nervousness, and blushing behind his wadded neckcloth. | Как забилось ее сердце при появлении Джозефа -Джозофа в сияющих скрипучих сапогах, пыхтевшего от подъема по лестнице, Джозефа в новом жилете, красного от жары и волнения, с румянцем, пылавшим из-за его стеганой косынки! |
| It was a nervous moment for all; and as for Amelia, I think she was more frightened than even the people most concerned. | Это был волнующий миг для всех; а что касается Эмилии, то, мне кажется, сердечко у нее билось даже сильнее, чем у непосредственно заинтересованных лиц. |
| Sambo, who flung open the door and announced Mr. Joseph, followed grinning, in the Collector's rear, and bearing two handsome nosegays of flowers, which the monster had actually had the gallantry to purchase in Covent Garden Market that morning--they were not as big as the haystacks which ladies carry about with them now-a-days, in cones of filigree paper; but the young women were delighted with the gift, as Joseph presented one to each, with an exceedingly solemn bow. | Самбо, широко распахнув двери и доложив о прибытии мистера Джозефа, вошел следом за коллектором, скаля зубы и неся два красивых букета, которые наш галантный волокита приобрел на Ковент-Гарденском рынке. Они не были так объемисты, как те копны сена, которые нынешние дамы носят с собой в конусах из кружевной бумаги, но девицы пришли в восторг от подарка, поднесенного Джозефом каждой с чрезвычайно церемонным поклоном. |
| "Bravo, Jos!" cried Osborne. | – Браво. Джо! – воскликнул Осборн. |
| "Thank you, dear Joseph," said Amelia, quite ready to kiss her brother, if he were so minded. (And I think for a kiss from such a dear creature as Amelia, I would purchase all Mr. Lee's conservatories out of hand.) | – Спасибо, Джозеф, голубчик, - сказала Эмилия, готовая расцеловать брата, если бы он только пожелал, (А за поцелуй такой милой девушки, как Эмилия, я, не задумываясь, скупил бы все оранжереи мистера Ли!) |
| "O heavenly, heavenly flowers!" exclaimed Miss Sharp, and smelt them delicately, and held them to her bosom, and cast up her eyes to the ceiling, in an ecstasy of admiration. | – О божественные, божественные цветы! – воскликнула мисс Шарп, изящно нюхая и прижимая их к груди и возводя в экстазе взоры к потолку. |
| Perhaps she just looked first into the bouquet, to see whether there was a billet-doux hidden among the flowers; but there was no letter. | Очень может быть, что она прежде всего освидетельствовала букет, чтобы узнать, нет ли там какого-нибудь billet doux {Любовная записка (франц.).}, спрятанного среди цветов; по письма не было. |
| "Do they talk the language of flowers at Boggley Wollah, Sedley?" asked Osborne, laughing. | – А что, Седли, у вас в Богли-Уолахе умеют разговаривать на языке цветов? – спросил, смеясь, Осборн, |
| "Pooh, nonsense!" replied the sentimental youth. | – Чепуха, вздор! – отвечал этот нежный воздыхатель. |
| "Bought 'em at Nathan's; very glad you like 'em; and eh, Amelia, my dear, I bought a pine-apple at the same time, which I gave to Sambo. | – Купил букеты у Натана. Очень рад, если они вам нравятся. Ах да, Эмилия! Я заодно купил еще ананас и отдал Самбо. |
| Let's have it for tiffin; very cool and nice this hot weather." | Вели подать к завтраку. Очень вкусна и освежает в такую жаркую погоду. |
| Rebecca said she had never tasted a pine, and longed beyond everything to taste one. | Ребекка заявила, что никогда не пробовала ананасов и просто жаждет узнать их вкус. |
| So the conversation went on. | Так завязалась беседа. |
| I don't know on what pretext Osborne left the room, or why, presently, Amelia went away, perhaps to superintend the slicing of the pine-apple; but Jos was left alone with Rebecca, who had resumed her work, and the green silk and the shining needles were quivering rapidly under her white slender fingers. | Не знаю, под каким предлогом Осборн вышел из комнаты и почему Эмилия вскоре тоже удалилась, - вероятно, чтобы присмотреть, как будут нарезать ананас. Джоз остался наедине с Ребеккой, которая опять принялась за свое рукоделие; зеленый шелк и блестящие спицы быстро замелькали в ее белых тонких пальчиках. |
| "What a beautiful, BYOO-OOTIFUL song that was you sang last night, dear Miss Sharp," said the Collector. | – Какую изумительную, и-зу-у-мительную песенку вы спели нам вчера, дорогая мисс Шарп, - сказал коллектор. |
| "It made me cry almost; 'pon my honour it did." | – Я чуть не прослезился, даю вам честное слово! |
| "Because you have a kind heart, Mr. Joseph; all the Sedleys have, I think." | – Это потому, что у вас доброе сердце, мистер Джозеф. Все семейство Седли отличается этим. |
| "It kept me awake last night, and I was trying to hum it this morning, in bed; I was, upon my honour. | – Я не спал из-за вашего пения всю ночь, а сегодня утром еще в постели все пробовал припомнить мотив. Даю вам честное слово! |
| Gollop, my doctor, came in at eleven (for I'm a sad invalid, you know, and see Gollop every day), and, 'gad! there I was, singing away like--a robin." | Голлоп, мой врач, приехал ко мне в одиннадцать (ведь я жалкий инвалид, как вам известно, и мне приходится видеть Голлопа ежедневно), а я, ей-богу, сижу и распеваю, как чижик! |
| "O you droll creature! | – Ах вы, проказник! |
| Do let me hear you sing it." | Ну, дайте же мне послушать, как вы поете! |
| "Me? | – Я? |
| No, you, Miss Sharp; my dear Miss Sharp, do sing it. | Нет, спойте вы, мисс Шарп. Дорогая мисс Шарп, спойте, пожалуйста! |
| "Not now, Mr. Sedley," said Rebecca, with a sigh. | – В другой раз, мистер Седли, - ответила Ребекка со вздохом. |
| "My spirits are not equal to it; besides, I must finish the purse. | – Мне сегодня не поется; да к тому же надо кончить кошелек. |
| Will you help me, Mr. Sedley?" | Не поможете ли вы мне, мистер Седли? |
| And before he had time to ask how, Mr. Joseph Sedley, of the East India Company's service, was actually seated tete-a-tete with a young lady, looking at her with a most killing expression; his arms stretched out before her in an imploring attitude, and his hands bound in a web of green silk, which she was unwinding. | – И мистер Джозеф Седли, чиновник Ост-Индской компании, не успел даже спросить, чем он может помочь, как уже оказался сидящим tete-a-tete {С глазу на глаз (франц.).} с молодой девицей, на которую бросал убийственные взгляды. Руки его были протянуты к ней, словно бы с мольбою, а на пальцах был надет моток шелка, который Ребекка принялась разматывать. |
| In this romantic position Osborne and Amelia found the interesting pair, when they entered to announce that tiffin was ready. | В этой романтической позе Осборн и Эмилия застали интересную парочку, вернувшись в гостиную с известием, что завтрак подан. |
| The skein of silk was just wound round the card; but Mr. Jos had never spoken. | Шелк был уже намотан на картон, но мистер Джоз еще не произнес ни слова. |
| "I am sure he will to-night, dear," Amelia said, as she pressed Rebecca's hand; and Sedley, too, had communed with his soul, and said to himself, " | – Я уверена, милочка, вечером он объяснится, -сказала Эмилия, сжимая подруге руку. А Седли, посовещавшись с самим собою, мысленно произнес: |
| 'Gad, I'll pop the question at Vauxhall." | – Черт возьми, в Воксхолле я сделаю ей предложение! |
| CHAPTER V | ГЛАВА V |
| Dobbin of Ours | Наш Доббин |
| Cuffs fight with Dobbin, and the unexpected issue of that contest, will long be remembered by every man who was educated at Dr. Swishtail's famous school. | Драка Кафа с Доббином и неожиданный исход этого поединка надолго останутся в памяти каждого, кто воспитывался в знаменитой школе доктора Порки. |
| The latter Youth (who used to be called Heigh-ho Dobbin, Gee-ho Dobbin, and by many other names indicative of puerile contempt) was the quietest, the clumsiest, and, as it seemed, the dullest of all Dr. Swishtail's young gentlemen. | Последний из упомянутых юношей (к нему иначе и не обращались, как: "Эй ты, Доббин!", или: "Ну ты, Доббин!", прибавляя всякие прозвища, свидетельствовавшие о мальчишеском презрении) был самым тихим, самым неуклюжим и, но видимости, самым тупым среди юных джентльменов, обучавшихся у доктора Порки. |
| His parent was a grocer in the city: and it was bruited abroad that he was admitted into Dr. Swishtail's academy upon what are called "mutual principles"--that is to say, the expenses of his board and schooling were defrayed by his father in goods, not money; and he stood there--most at the bottom of the school--in his scraggy corduroys and jacket, through the seams of which his great big bones were bursting--as the representative of so many pounds of tea, candles, sugar, mottled-soap, plums (of which a very mild proportion was supplied for the puddings of the establishment), and other commodities. | Отец его был бакалейщиком в Лондоне. Носились слухи, будто мальчика приняли в заведение доктора Порки на так называемых "началах взаимности", - иными словами, расходы по содержанию и обучению малолетнего Уильяма возмещались его отцом не деньгами, а натурой. Так он и обретался там - можно сказать, на самом дне школьного общества, - чувствуя себя последним из последних в грубых своих плисовых штанах и куртке, которая чуть не расползалась по швам на его ширококостном теле, являя собой нечто равнозначное стольким-то фунтам чаю, свечей, сахара, мыла, чернослива (который лишь в весьма умеренной пропорции шел на пудинги для воспитанников заведения) и разной другой бакалеи. |
| A dreadful day it was for young Dobbin when one of the youngsters of the school, having run into the town upon a poaching excursion for hardbake and polonies, espied the cart of Dobbin & Rudge, Grocers and Oilmen, Thames Street, London, at the Doctor's door, discharging a cargo of the wares in which the firm dealt. | Роковым для юного Доббина оказался тот день, когда один из самых младших школьников, бежавших потихоньку в город в недозволенную экспедицию за миндалем в сахаре и копченой колбасой, обнаружил фургон с надписью: "Доббин и Радж, торговля бакалейными товарами и растительными маслами, Темз-стрит, Лондон", с которого выгружали у директорского подъезда разные товары, составлявшие специальность этой фирмы. |
| Young Dobbin had no peace after that. | После этого юный Доббин уже не знал покоя. |
| The jokes were frightful, and merciless against him. | На него постоянно сыпались ужаснейшие, беспощадные насмешки. |
| "Hullo, Dobbin," one wag would say, "here's good news in the paper. | "Эй, Доббин! – кричал какой-нибудь озорник. – Приятные известия в газетах! |
| Sugars is ris', my boy." | Цены на сахар поднимаются, милейший!" |
| Another would set a sum--"If a pound of mutton-candles cost sevenpence-halfpenny, how much must Dobbin cost?" and a roar would follow from all the circle of young knaves, usher and all, who rightly considered that the selling of goods by retail is a shameful and infamous practice, meriting the contempt and scorn of all real gentlemen. | Другой предлагал решить задачу: "Если фунт сальных свечей стоит семь с половиной пенсов, то сколько должен стоить Доббин?" Такие замечания сопровождались дружным ревом юных сорванцов, надзирателей и вообще всех, кто искренне думал, что розничная торговля -постыдное и позорное занятие, заслуживающее презрения и насмешек со стороны порядочного джентльмена. |
| "Your father's only a merchant, Osborne," Dobbin said in private to the little boy who had brought down the storm upon him. | "Твой папенька, Осборн, ведь тоже купец!" -заметил как-то Доббин, оставшись с глазу на глаз с тем именно мальчуганом, который и навлек на него всю эту бурю. |
| At which the latter replied haughtily, | Но тот отвечал надменно: |
| "My father's a gentleman, and keeps his carriage"; and Mr. William Dobbin retreated to a remote outhouse in the playground, where he passed a half-holiday in the bitterest sadness and woe. | "Мой папенька джентльмен и ездит в собственной карете!" После чего мистер Уильям Доббин забился в самый дальний сарай на школьном дворе, где и провел половину праздничного дня в глубокой тоске и унынии. |
| Who amongst us is there that does not recollect similar hours of bitter, bitter childish grief? | Кто из нас не помнит таких часов горькой-горькой детской печали? |
| Who feels injustice; who shrinks before a slight; who has a sense of wrong so acute, and so glowing a gratitude for kindness, as a generous boy? and how many of those gentle souls do you degrade, estrange, torture, for the sake of a little loose arithmetic, and miserable dog-latin? | Кто так чувствует несправедливость, кто весь сжимается от пренебрежения, кто с такой болезненной остротой воспринимает всякую обиду и с такой пылкой признательностью отвечает на ласку, как не великодушный мальчик? И сколько таких благородных душ вы коверкаете, уродуете, обрекаете на муки из-за слабых успехов в арифметике или убогой латыни? |
| Now, William Dobbin, from an incapacity to acquire the rudiments of the above language, as they are propounded in that wonderful book the Eton Latin Grammar, was compelled to remain among the very last of Doctor Swishtail's scholars, and was "taken down" continually by little fellows with pink faces and pinafores when he marched up with the lower form, a giant amongst them, with his downcast, stupefied look, his dog's-eared primer, and his tight corduroys. | Так и Уильям Доббин из-за неспособности к усвоению начал названного языка, изложенных в замечательном "Итонском учебнике латинской грамматики", был обречен прозябать среди самых худших учеников доктора Порки и постоянно подвергался глумлениям со стороны одетых в переднички румяных малышей, когда шел рядом с ними в тесных плисовых штанах, с опущенным долу застывшим взглядом, с истрепанным букварем в руке, чувствуя себя среди них каким-то великаном. |
| High and low, all made fun of him. They sewed up those corduroys, tight as they were. They cut his bed-strings. They upset buckets and benches, so that he might break his shins over them, which he never failed to do. They sent him parcels, which, when opened, were found to contain the paternal soap and candles. | Все от мала до велика потешались над ним: ушивали ему эти плисовые штаны, и без того узкие, подрезали ремни на его кровати, опрокидывали ведра и скамейки, чтобы он, падая через них, ушибал себе ноги, что он выполнял неукоснительно, посылали ему пакеты, в которых, когда их открывали, оказывались отцовские мыло и свечи. |
| There was no little fellow but had his jeer and joke at Dobbin; and he bore everything quite patiently, and was entirely dumb and miserable. | Не было ни одного самого маленького мальчика, который не измывался бы и не потешался бы над Доббином. И все это он терпеливо сносил, безгласный и несчастный. |
| Cuff, on the contrary, was the great chief and dandy of the Swishtail Seminary. | Каф, напротив, был главным коноводом и щеголем в школе Порки. |
| He smuggled wine in. | Он тайком приносил в спальню вино. |
| He fought the town-boys. | Он дрался с городскими мальчишками. |
| Ponies used to come for him to ride home on Saturdays. | По субботам за ним присылали его собственного пони, чтобы взять молодого хозяина домой. |
| He had his top-boots in his room, in which he used to hunt in the holidays. | У него в комнате стояли сапоги с отворотами, в которых он охотился во время каникул. |
| He had a gold repeater: and took snuff like the Doctor. | У него были золотые часы с репетицией, и он нюхал табак не хуже самого доктора Порки... |
| He had been to the Opera, and knew the merits of the principal actors, preferring Mr. Kean to Mr. Kemble. | Он бывал в опере и судил о достоинствах главнейших артистов, предпочитая мистера Кипа мистеру Кемблу. |
| He could knock you off forty Latin verses in an hour. | Он мог за один час вызубрить сорок латинских стихов. |
| He could make French poetry. | Он умел сочинять французские вирши. |
| What else didn't he know, or couldn't he do? | Да чего только он не знал, чего только не умел! |
| They said even the Doctor himself was afraid of him. | Говорили, будто сам доктор его побаивается. |
| Cuff, the unquestioned king of the school, ruled over his subjects, and bullied them, with splendid superiority. | Признанный король школы, Каф правил своими подданными и помыкал ими, как непререкаемый владыка. |
| This one blacked his shoes: that toasted his bread, others would fag out, and give him balls at cricket during whole summer afternoons. | Тот чистил ему сапоги, этот поджаривал ломтики хлеба, другие прислуживали ему и в течение всего лета подавали мячи при игре в крикет. |
| "Figs" was the fellow whom he despised most, and with whom, though always abusing him, and sneering at him, he scarcely ever condescended to hold personal communication. | "Сливу", иначе говоря, Доббина, он особенно презирал и ни разу даже не обратился к нему по-человечески, ограничиваясь насмешками и издевательствами. |
| One day in private, the two young gentlemen had had a difference. | Однажды между обоими молодыми джентльменами произошла с глазу на глаз небольшая стычка. |
| Figs, alone in the schoolroom, was blundering over a home letter; when Cuff, entering, bade him go upon some message, of which tarts were probably the subject. | Слива сидел в одиночестве, трудясь над письмом к своим домашним, когда Каф, войдя в классную, приказал ему сбегать по какому-то поручению, предметом коего были, по-видимому, пирожные. |
| "I can't," says Dobbin; "I want to finish my letter." | – Не могу, - говорит Доббин, - мне нужно закончить письмо. |
| "You CAN'T?" says Mr. Cuff, laying hold of that document (in which many words were scratched out, many were mis-spelt, on which had been spent I don't know how much thought, and labour, and tears; for the poor fellow was writing to his mother, who was fond of him, although she was a grocer's wife, and lived in a back parlour in Thames Street). | – Ах, ты не можешь? – говорит мистер Каф, выхватывая у него из рук этот документ (в котором было бог весть сколько помарок, поправок и ошибок, но на который было потрачено немало дум, стараний и слез: бедный мальчик писал матери, безумно его любившей, хотя она и была только женой бакалейщика и жила в комнате за лавкой на Темз-стрит). |
| "You CAN'T?" says Mr. Cuff: "I should like to know why, pray? | – Не можешь? – говорит мистер Каф, - А почему, например? |
| Can't you write to old Mother Figs to-morrow?" | Не успеешь, что ли, написать своей бабке Сливе завтра? |
| "Don't call names," Dobbin said, getting off the bench very nervous. | – Не ругайся! – сказал Доббин, в волнении вскакивая с парты. |
| "Well, sir, will you go?" crowed the cock of the school. | – Ну, что же, сэр, пойдете вы? – гаркнул школьный петушок. |
| "Put down the letter," Dobbin replied; "no gentleman readth letterth." | – Положи письмо, - отвечал Доббин, -джентльмены не читают чужих писем! |
| "Well, NOW will you go?" says the other. | – Я спрашиваю тебя, пойдешь ты наконец? |
| "No, I won't. | – Нет, не пойду! |
| Don't strike, or I'll THMASH you," roars out Dobbin, springing to a leaden inkstand, and looking so wicked, that Mr. Cuff paused, turned down his coat sleeves again, put his hands into his pockets, and walked away with a sneer. | Не дерись, не то в лепешку расшибу! – заорал Доббин, бросаясь к свинцовой чернильнице с таким яростным видом, что мистер Каф приостановился, спустил засученные было обшлага, сунул руки в карманы и удалился прочь с презрительной гримасой. |
| But he never meddled.personally with the grocer's boy after that; though we must do him the justice to say he always spoke of Mr. Dobbin with con- tempt behind his back. | Но с тех пор он никогда не связывался с сыном бакалейщика, хотя, надо сказать правду, всегда отзывался о нем презрительно за его спиной. |
| Some time after this interview, it happened that Mr. Cuff, on a sunshiny afternoon, was in the neighbourhood of poor William Dobbin, who was lying under a tree in the playground, spelling over a favourite copy of the Arabian Nights which he had apart from the rest of the school, who were pursuing their various sports--quite lonely, and almost happy. | Спустя некоторое время после этого столкновения случилось так, что мистер Каф в один ясный солнечный день оказался поблизости от бедняги Уильяма Доббипа, который лежал под деревом на школьном дворе, углубившись в свои любимые "Сказки Тысячи и одной ночи", вдали от всех остальных школьников, предававшихся разнообразным забавам, - совершенно одинокий и почти счастливый. |
| If people would but leave children to themselves; if teachers would cease to bully them; if parents would not insist upon directing their thoughts, and dominating their feelings--those feelings and thoughts which are a mystery to all (for how much do you and I know of each other, of our children, of our fathers, of our neighbour, and how far more beautiful and sacred are the thoughts of the poor lad or girl whom you govern likely to be, than those of the dull and world- corrupted person who rules him?)--if, I say, parents and masters would leave their children alone a little more, small harm would accrue, although a less quantity of as in praesenti might be acquired. | Если бы люди предоставляли детей самим себе, если бы учителя перестали донимать их, если бы родители не настаивали на руководстве их мыслями и на обуздании их чувств, - ибо эти мысли и чувства являются для всех тайной (много ли, в сущности, вы или я знаем друг о друге, о наших детях, о наших отцах, о наших соседях? А насколько же более прекрасны и священны мысли бедного мальчугана или девочки, которыми вы беретесь управлять, чем мысли той тупой и испорченной светом особы, что ими руководит!), - если бы, говорю я, родители и учителя почаще оставляли детей в покое, то особого вреда от этого не произошло бы, хотя латыни, возможно, было бы усвоено поменьше. |
| Well, William Dobbin had for once forgotten the world, and was away with Sindbad the Sailor in the Valley of Diamonds, or with Prince Ahmed and the Fairy Peribanou in that delightful cavern where the Prince found her, and whither we should all like to make a tour; when shrill cries, as of a little fellow weeping, woke up his pleasant reverie; and looking up, he saw Cuff before him, belabouring a little boy. | Итак, Уильям Доббин позабыл весь мир и вместе с Синдбадом Мореходом был далеко-далеко в Долине Алмазов или с принцем Ахметом и феей Перибану в той удивительной пещере, где принц нашел ее и куда все мы охотно совершили бы экскурсию, как вдруг пронзительные вопли, похожие на детский плач, пробудили его от чудных грез. Подняв голову, он увидел перед собой Кафа, избивавшего маленького мальчика. |
| It was the lad who had peached upon him about the grocer's cart; but he bore little malice, not at least towards the young and small. | Это был мальчуган, наболтавший о фургоне. Но Доббин не был злопамятен, в особенности по отношению к маленьким и слабым. |
| "How dare you, sir, break the bottle?" says Cuff to the little urchin, swinging a yellow cricket-stump over him. | – Как вы смели, сэр, разбить бутылку? – кричал Каф маленькому сорванцу, размахивая над его головой желтой крикетной битой. |
| The boy had been instructed to get over the playground wall (at a selected spot where the broken glass had been removed from the top, and niches made convenient in the brick); to run a quarter of a mile; to purchase a pint of rum-shrub on credit; to brave all the Doctor's outlying spies, and to clamber back into the playground again; during the performance of which feat, his foot had slipt, and the bottle was broken, and the shrub had been spilt, and his pantaloons had been damaged, and he appeared before his employer a perfectly guilty and trembling, though harmless, wretch. | Мальчику было приказано перелезть через школьную ограду (в известном местечке, где сверху было удалено битое стекло, а в кирпичной кладке проделаны удобные ступеньки), сбегать за четверть мили, приобрести в кредит пинту лимонаду с ромом и под носом у всех докторских караульщиков тем же путем вернуться на школьный двор. При совершении этого подвига малыш поскользнулся, бутылка выпала у него из рук и разбилась, лимонад разлился, пострадали панталоны, и он предстал перед своим властелином, весь дрожа в предвидении заслуженной расплаты, хотя и ни в чем не повинный. |
| "How dare you, sir, break it?" says Cuff; "you blundering little thief. | – Как посмели вы, сэр, разбить ее? – кричал Каф.- Ах ты, мерзкий воришка! |
| You drank the shrub, and now you pretend to have broken the bottle. | Вылакал весь лимонад, а теперь врешь, что разбил бутылку. |
| Hold out your hand, sir." | Ну-ка, протяни руку! |
| Down came the stump with a great heavy thump on the child's hand. | Палка тяжело опустилась на руку ребенка. |