– Спасибо, господин старший помощник, я буду благодарен, если вы дадите рекомендации капитану.

– Я поговорю с капитаном. Думаю, и Брин поможет. И твой заступник, Дэн, словечко замолвит. Ну, ладно, знакомься с кораблем.

Потом они облазили весь корабль. Марсель признался:

– Дэн, я не ожидал, что буду плавать с тобой вместе. Прийти на корабль, где хоть кого-то знаешь. Ты, тот парень, Брайан. Хорошее начало. Мне повезло, в первый же день встретил тебя. И старпом меня принял. Видимо, это судьба. Значит, так тому и быть. Если капитан не откажет, я с вами.

Жнец-Сеятель хитро улыбался. Конечно, капитан не откажет. Если такова судьба. Нужно только чуть- чуть подправить дорогу смертного. И он пойдет так, как нужно в этом мире.

Парни вернулись на берег. Они привязали лодку. Стояла жара. Данька предложил:

– Поплаваем? Ты хорошо плаваешь?

– Я моряк.

Они долго плавали, резвились в воде. Вышли на берег, сели обсыхать.

– Прости, Марсель, - начал Данька, - если не хочешь, можешь не отвечать, вот ты - граф....

– Не граф я. Я сын графа, незаконнорожденный.

– Но у тебя есть право на герб перечеркнутый чертой. Кажется так в геральдике.

– Имею.

– Тебя не очень смущает, что ты, в чьих жилах течет кровь дворянина, будешь с нами, с пиратами?

– Нет, не смущает.
– Марсель решил, это судьба.

– Я так думаю, Марсель, все это дворянство выросло из обычных разбойников. Кто больше захватит и удержит. Потом выбрали короля. Главного разбойника. И стали считать это своей заслугой.

Они обсохли. Оделись и пошли в город. Расстались возле "Красной черепахи".

– Заходи ко мне в гости, - предложил напоследок Дэн.
– Может, с капитаном познакомишься. Придешь? Колин переговорит со Свеном, за набор команды он отвечает на нашем корабле.

– Обязательно приду, Дэн.

Часть 11

Как-то незаметно пришел январь. Миновали новогодние праздники. Вот и январь налетел, накатил бешеный, как электричка. Пришла сессия, испытание для всякого студента. Они готовились. Читали конспекты, листали учебники. Данька целыми днями просиживал за учебниками. Когда становилось совсем невмоготу смотреть в листы учебников, он отправлялся на кухню к холодильнику. Холодильник катастрофически пустел. Прерывался Данька часто. А вы сами попробуйте целыми днями зубрить. Прав Гришка, когда говорил, что лучшее средство от нервов и утомления - хорошо поесть. Сессию они сдавали не плохо, все шло хорошо. Единственным камнем преткновения для Грини был английский язык. Гришка очень переживал. Не давался ему этот предмет. Боялся Нелли Николаевны, их преподавателя по английскому. Для Дани иностранный язык не был проблемой. Он подозревал, что даже думает на иностранном языке. Главное, что бы собеседник первым заговорил. В нем что-то срабатывало, он тотчас осуществлял анализ языка, его форм. И начинал говорить на незнакомом языке, как на родном. С Нелей Николаевной он разговаривал на английском совершенно не задумываясь, не выбирая мучительно нужных слов в памяти. Он чувствовал тонкие нюансы языка. Мог передать точно любые оттенки. С Гришкой беда. Английский был у них последним экзаменом. Они стояли перед аудиторией. Ждали своей очереди, что бы зайти. Гришка явно нервничал.

– А вдруг она меня пошлет подальше.
– Переминался с ноги на ногу.

– Ты об этом не думай. Сосредоточься. Ты все знаешь. Мы с тобой все темы проговорили, ты переводами занимался.
– Как мог Даня подбадривал друга.

– Занимался. А в голове пусто сейчас.
– Гриша почти стонал, предчувствуя неизбежный провал.

– Возьмешь билет, успокоишься. Все на место встанет. Это у тебя от волнения.
– Не дрожи ты. Я и сам начинаю паниковать.

Вышел очередной студент.

– Гриша, иди.
– Парень кивает головой.
– У меня хор. У Нелли Николаевны хорошее настроение.

Гришка распахнул дверь и, почти закрыв глаза, бросился вперед в эту неизвестность. Через несколько минут Данька вошел вслед за другом. Взял билет, сел готовиться. Вопросы он прочитал бегло. Он мог бы ответить без подготовки, но решил посмотреть, как будет сдавать Гриня. Дошел черед до Гришки. Он сел рядом с Нелей Николаевной. Положил билет и начал отвечать. Неля Николаевна только тяжело вздыхала. Она посмотрела в сторону Дани. Вот студент, так студент. Прекрасно владеет материалом, язык знает отлично. А этот сидит и что-то мямлит. А произношение! Так хочется заткнуть себе уши, не слышать. Наконец, ответ закончен. Какое облегчение, подумала Неля Николаевна. Она решила отказаться от дополнительных вопросов. Во избежание худшего.

– Хорошо, - сказала она студенту.
– Я поставлю вам.... Она обреченно вздохнула: удовлетворительно.

Гришка сидел на стуле и сопел носом. Данька не выдержал.

– Неля Николаевна.

– Что, Даня?

– А поставьте ему четыре.
– Данька умоляюще смотрел на преподавателя.

– Это за что? За что я должна поставить ему четыре?
– Чего не выдумают студенты.

– Неля Николаевна, он же готовился. Он так готовился.
– Горячая мольба, страсть в этой просьбе.
– Он очень старался. Не получилось. Он нервничал. Гриша человек тонкой нервной организации. Он будет так переживать. Это шекспировская трагедия. Представьте, настоящая трагедия.

– И в чем здесь трагедия?
– И что на этот раз она услышит? Кажется, что-то новенькое.

– Поставите вы ему сейчас три, он выйдет, встанет там, у окна. Будет себя ругать. Полное отчаяние, словно жизнь закончена. Он будет безумно страдать. А вы, Неля Николаевна, вы душевный, добрый человек. Вы выйдите из аудитории. Вот Гриша. Его отчаянье. Исправить уже ничего нельзя. И вы тоже будете переживать. И тоже будете страдать. Сон будет бежать от вас. Это может описать только Шекспир. Вы страдаете, и он страдает. И это из-за того, что вы не поверили в его талант. В его способности. Вдруг в нем прорежется неожиданный талант к языкам. Вы потом будете ругать себя, что не поддержали его вовремя.