– Простите, Ваше Величество.

– Высочество, - исправил он. – Но это худший реверанс, что я когда-либо видел, но и этого хватит. Признаюсь, что мы заблудились и опаздываем. Страж увидел редкого белого оленя, мы захотели поохотиться на него. Отец захотел бы себе его голову…

– Да как вы посмели, - мое отражение в ярости сжимало кулаки.

Принц раскрыл рот.

– Прошу прощения? – кожу принца покалывало от возмущения, и я поняла, что чувствую и его. Я чувствовала и видела то же, что и он. Девушка перед ним казалась ему любопытной. Он хотел узнать больше, но она же его раздражала. Она понравилась ему своим остроумием. Но он же видел в ней дикого зверька: дикого кота, что не хочет быть прирученным, который ко всем относился настороженно.

– Как вы посмели охотиться на моего оленя?

– Твоего оленя? Вообще-то ты не можешь приручить оленя, - он приблизился на лошади и с любопытством смотрел на нее. Я помнила, что в тот момент считала его заносчивым и избалованным. Теперь же я видела, что он заинтересован. – Ты.

– Да, он мой, а потому никто не тронет его и не убьет.

Стражи потянулись к мечам, но Каз остановил их. Мне было больно видеть их. Я помнила их тела в таверне. Бедный Каз. Они были его друзьями. Я была тогда поглощена своим горем, не замечая, что и ему больно. И для меня стало открытием, как боль не дает увидеть страдания остальных. Я понадеялась, что больше такого не случится.

Зачем мне показывали этот момент? Да, теперь я видела его с другой стороны. В этот раз я была ближе к Казу. И хотя я не была в его теле, я видела себя его глазами. Меня всегда удивляли его действия. Он относился ко мне, как к равной, что до этого делал только мой отец, но в тот же миг я была неприятностью, а потом лишь стала другом. Теперь же я видела, что была интересна ему. Словно он никогда не встречал кого-то похожего и хотел узнать, почему я такая.

– Конечно, нет. Слава богам. Я бы не хотела быть на месте этой дурочки ни за какие коврижки.

Принц переглянулся со стражами.

– Хочешь сказать, что моя будущая невеста – дурочка? Она же не… уродлива?

Я помнила, как слова Каза задели меня. Он казался мне тогда недалеким. Теперь же я видела юношу, что боялся будущего, свадьбы с незнакомкой. Когда я скрывала мастерство от жителей деревни, я тоже боялась свадьбы с принцем, которого совсем не знала. Почему бы и Казу не бояться?

– Толстая? О, боги, она – свинья? Отец говорил, что она – самая красивая девушка в деревне. Но, без обид, глядя на тебя, я уже ни на что не надеюсь.

В тот момент он заставил меня признать себя уродливой. Каз думал, что я была обычной, когда увидел меня. Но теперь я видела его глазами, и там не было этих чувства. Теперь я понимала, что он пытался сохранить лицо, что он совсем не считал меня уродливой. Его щеки даже слегка порозовели, словно он думал совершенно иначе.

Странно.

– Некоторые считают, что важнее сама личность.

– А она – хорошая личность?

– Нет, - ответила я. – Она ужасная.

Я скривилась от своих слов. Так по-детски. Так глупо. Вместо того, чтобы ходить по лесу и пачкать мамино платье, я должна была провести последние часы с отцом, ценить все то, что он сделал для меня. А я показала непослушание, разозлила на весь день.

Я отошла от Каза, но осталась в лесу Ваэрг. Всадники уехали, и я чувствовала, как глаза покалывает от слез. Я хотела кричать на Водяного, что во всем этом не смысла. Зачем он показал мне нашу с Казом первую встречу? Что это означало? И, что важнее, могла ли я этому верить?

Я еще не вернулась в покои короля, а сидела на траве в лесу Ваэрг, размышляя над увиденным. А если Водяной пытался отвлечь меня от моей цели? Конечно, было заманчиво видеть, что я с самого начала понравилась Казу. Но что дальше? Водяной заточил меня в Красном дворце по какой-то причине, и уж явно не для того, чтобы я страдала из-за юноши, с которым мне не быть вместе.

Но Водяной не контролировал страх людей, что проклял. Я знала, что он показывал наши худшие страхи, воплощая их в видения, но не предсказывал будущее, как я когда-то боялась. Может, и с этими видениями было так же? Может, если я как-то преодолею страхи всех здесь, это разрушит проклятие?

Я в возбуждении вскочила на ноги. Теперь у меня был план. Если я научусь управлять видениями, в которые меня затягивает, может, я смогу изменить и грядущее, помешать тому, чего хотел Водяной. Вот только я не знала, как это сделать.