И голос Эллен:

– Я только… то есть, в этом нет ничего особенного.

– Есть. Это потрясающе.

И на меня нахлынуло все. Абсолютно все. Я вспомнила смерть отца, печаль и скорбь, что сбили бы меня на пол, не будь я уже на нем. А потом и проклятие. Спящие тела. Я же оставила их в кабинете Бердсли. Почему они здесь?

Я, видимо, вернулась в тот миг, когда Эллен разожгла магию в Красном дворце с помощью моей крови. Нет. Так не честно. Я помогла им всем, но никто об этом не узнает. Все это было стерто, все мои труды. Сражение с Водяным…

Тошнота подступала к горлу. Зубы впивались в мою руку. Нет, нет… нет! Рука пульсировала. Я не могла заставить себя взглянуть на нее. А если я ее потеряла? А если… нет, об этом я не могла думать. Я жалобно заскулила.

Толпа зашевелилась, женщина в широкой юкке наступила на мою руку. Боль была острой и мучительной. Я сдавленно вскрикнула, и женщина заверещала. Она покачнулась и не совладала с собой, падая на меня со стуком. Боль наполняла меня, так плохо мне еще не было. Невыносимо. Перед глазами вспыхивали точки, я почти потеряла сознание. Шарканье, и вес меня уже не придавливал, я увидела, как ко мне спешат ботинки.

– Мей? Что…? Ради всех богов, твоя рука. Позовите лекаря!

* * *

Проснувшись, я увидела, как над головой кружатся яркие огни.

– Как я сюда попала? – пробормотала я.

Зашуршала одежда, скрипнуло отодвигаемое кресло.

– Мей, я здесь. Я так рад, что ты проснулась, - голос Каза. Его серебряные глаза возникли передо мной, они были полны беспокойства.

– Что случилось? – спросила я.

– Мы не знаем. После ритуала ты лежала на полу. Похоже, падая, ты порезала руку, - он замолчал и отвел взгляд.

– В чем дело? – насторожилась я.

– Боюсь, у меня плохие новости. В ране была инфекция, она грозилась заразить все тело. Лекарю пришлось удалить руку. Мне жаль, Мей, очень жаль.

– Руку? Но… - я все поняла, желудок сжался. – Водяной, это был он.

– Нет, Мей, ты еще не пришла в себя. Ты уже не в лесу Ваэрг. Это просто порез. Но это ужасно, Мей. Мне так жаль. Я останусь здесь с тобой. И помогу. Днем или ночью, клянусь… я буду здесь, - его голос оборвался из-за избытка эмоций. Он дрожал.

Я понимала его, но помнила, что это был Водяной. Я помнила, как он горел. Я коснулась его, чтобы отправить в последний путь,… и он меня укусил.

– Тебе нужен отдых.

Я уставилась на обрубок руки, и этот вид потряс меня. Моя правая рука. Ведущая рука.

Я, может, и не была мечницей или лучницей, но рука была мне нужна. Как я теперь буду лазать по деревьям, кататься на Анте или сражаться с врагами? Мне не нравилось рассчитывать только на мастерство. Я хотела быть способной на всякое и без магии. Я хотела быть чем-то большим, чем слабая девочка с магией. А теперь у меня словно вырвали самостоятельность, и это после всего, что я сумела достичь.

– Я калека, - сказала я.

– А вот и нет. Я обеспечу тебе лучший уход. Ты справишься и с одной рукой. Ты сильная, - сказал Каз. Его глаза сверкали. Они были мокрыми.

– Сильное сердце, крепкий желудок и острый ум, - рассмеялась я. – Может, я отращу новую.

Каз нахмурился.

– По-моему, у тебя шок. Сильный шок. Думаю, ты немного не в себе.

– Возможно, - отозвалась я.

Каз был рядом со мной, когда пришел лекарь и грустно рассказал мне об инфекции, избавиться от которой он не смог без ампутации, хотя и старался. По его словам, такой сильной инфекции он еще не видел, она была похожа на яд, но он такой не знал. Конечно, я сразу поняла правду. Меня можно было ранить в видениях. Водяной пытался так помешать мне снять проклятие. Но я все равно сделала это, а рука оказалась наказанием.