– Ох, ты снова о политике. Не надоело? Скоро битва... Давай лучше вспомним что-нибудь приятное, чтоб душа улыбнулась.

– Приятное? Ну, в нашей жизни его не так много, - Мараван почесал затылок.

– Та ладно! Не много, но и не мало. Как мы гуляли последний раз, там в Лаашине... Какие там были девушки, полненькие, русые, курчавые - ну прямо чудо... Вот об этом и поговорим...

***

Тем временем во дворце также царило оживление. Да ещё какое.

– Привет Найпа!
– Майта легко и быстро, по "кошачьи" подошла к Наследнице и улыбнулась. Вполне дружелюбно.

– Привет... Вы тоже едете с нами на битву?
– наследница закусила губу.

– Конечно! Ты ещё не умеешь, как следует обращаться с Ульем. Ну, я буду подсказывать. А Мараван и Силл... Тариваш - будут нас сопровождать.

– Сильно! Но тут такое дело... тётя приставила ко мне с три десятка гвардейцев. Они не будут возражать?

– Не волнуйся, всё уже договорено, - технократка ободряюще кивнула.
– Ты поедешь на колеснице, там же будет Улей. Я - с тобой. А около нас будут ехать гвардейцы и Тариваш с Мараваном. Мы не дадим тебя в обиду, вот увидишь. Особенно Мараван, он один стоит целого отряда, - лучезарная улыбка.
– хочешь верь, хочешь не верь, а я знаю что говорю.

Найпа покраснела... В её взгляде плескалась тревога, но изнутри, из глубин души поднималась мягкая теплая волна. 'Мы подружимся. Наконец-то у меня будут настоящие друзья'. Впрочем, девушка даже себе не признавалась, что Мараван нравился ей не только как друг. Оно всё думала о его глазах - серых, блестящих, гордых, прищуренных в дерзкой полу-усмешке. От них словно исходили невидимые лучи, которые проникали сквозь любую защиту. Причём не нахрапом, а легко и непринужденно...

Но грохот барабанов, и пение флейт отвлекли наследницу от сладостных душевных мучений. Нужно было взять себя в руки, сосредоточится. Танналарское войско выступало в поход.

– Так, девушки, я тоже поеду с вами, - Голос Батташа звучал настолько уверенно, что никто и не подумал возражать.
– Со мной дюжина шершней. Гвардейцы хорошие парни, и неслабые воины, но, увы, тугодумы. Слишком заморочены своей монастырской мутью. Мы, шершни, более крепкая охрана, у нас есть хитрость.

– Хорошо, я согласна, - пролепетала Найпа.

– Раз Наследница не против, то и я не буду возражать.
– Сказала Майта холодно, но вежливо.

– Уважаемые, а я разве спрашивал ваше согласие?
– Варвар сдержанно улыбнулся.
– Пошли, пора.

– Да... Кто будет мне советовать? Тес-Нур с нами?

– Нет, он поведёт в бой конницу. Советовать тебе буду я.

***

И вот - началось. Озаренные светом Цветка, сильные и собранные, солдаты шли на войну. Покидали уютный, защищенный мирок, такой родной и привычный, направлялись навстречу Судьбе, в неизвестность... Спереди войска - разведчики-шершни, на низкорослых коренастых лошадках. Лица обветрены, раскосые глаза устремлены вдаль. Невзрачные и легковооруженные, они не удостаивались великой славы, хотя и получали немалое жалование. Глаза и уши армии, без них - нельзя.

Дальше - пехота. В вычищенных до блеска кольчугах, невысокие, но крепкие, готовые драться насмерть, хотя и не мечтавшие умирать. Осенний свет золотил их клинки, а ветерок колыхал желто-белые знамена. В глазах и тревога и решимость... Шагали с песней древних кузунийских секироносцев:

Идём под солнцем и луной,

Идём зимой и летом,

В мороз, буран, дожди и зной,

Мы знаем все ответы!

Пусть вороны своим крылом,

И закрывают свет,

Гадатели сулят беду -

Мы не отступим, нет!

Ведь вечный свет сияет нам -

Хранит тропу домой,

Туда где матери нас ждут,

Где счастье и покой.

Мы вновь вернёмся к очагам,

С щитом, иль на щите,

Мы не достанемся врагам,

Не покоримся Тьме.

За пехотой - тяжелая кавалерия, во главе с Тес-Нуром. Сверкающие доспехи, рослые кони с густыми белыми гривами, красивые лица, шлемы с крашеными охрой конскими хвостами. Элита армии... Но не они несли основную тяжесть сражений, а пехота! Хотя большинство песен сложено именно про них.

Дальше - большая посеребренная колесница, запряженная могучей тройкой. Правил ею шершень Куттун, надёжный парень, а рядом, как два зверька, стояли Найпа и Майта. Неуверенные и испуганные, они, однако, держались стойко. Ещё бы - около колесницы ехала охрана: тридцать гвардейцев, дюжина шершней, знаменосец, и Батташ-Сувай в меховой шапке с алыми перьями. Якобы советник, на самом деле - Главнокомандующий.

Чуть позади - Тариваш и Мараван. И, наконец, замыкали шествие отряды пеших ополченцев, охранявшие обозы. Кожаные доспехи, топоры и вилы, потёртые башмаки... Но лица выражали решимость, а могучие руки крепко сжимали оружие. Ополченцы это тоже сила.