Ответом ему был радостный рев луженных глоток.

– Хайль! Хайль! Хайль!

Раздался звон бокалов, заиграла музыка и почти до самого утра Ада, сидя в своем убежище, слушала пьянеющие голоса, заглушаемые то бравурным маршем, то нежно-лирической музыкой.

* * * * * *

– .... А я говорю, что не все приказы нужно выполнять.

– Но почему, герр гауптман?
– Лениво протянул барственный голос.

– Потому что иногда приказы бывают преступными.
– Отрезал жесткий голос гауптмана.

– То есть, вы хотите сказать, что наш фюрер отдает преступные или, точнее говоря - неправильные приказы?
– Сурово спросил говоривший.

– Не нужно передергивать, Зигель, я вам не фендрик.
– Презрительно отрезал гауптман.
– Не приписывайте мне то, что я не говорил. У вас не получится заработать на мне награду.

– Но как вас понимать?

– Отставить, Зигель!
– Вмешался властный голос.
– Вы пьяны!

– Тогда я хочу предложить тост.
– Не унимался Зигель.
– За здоровье нашего фюрера. И с днем рождения фюрера!

В ответ прозвучало уже привычное.

– Хайль Гитлер!

С хрустом разбился об пол бокал.

– Грайнц! Грайнц! Черт тебя побери!

Дверь со стуком распахнулась и молодой голос отрапортовал.

– Господин обер-лейтенант, унтер-офицер Грайнц....

– Где вы ходите, Грайнц?
– Мрачно поинтересовался Зигель.
– Убрать с пола стекло и принесите дрова.

– Так точно, господин обер-лейтенант.

Вскоре по половицам зашуршал веник и было слышно позвякивание стекла о железный совок. Ада услышала, как где-то, совсем рядом, на пол упали дрова.

– Ваше приказание выполнено!
– Доложил Грайнц.

– Свободен.
– Скомандовал Зигель.

– А зачем вам дрова, Зигель?
– Спросил гауптман.

Пьяно растягивая слова, Зигель ответил.

– А вы что не видите? В углу стоит такой чудный камин. Сейчас я его растоплю.
– Зигель принялся раскладывать поленья в камине. Ада поджала под себя ноги и с ужасом наблюдала как внизу проворные руки выкладывают пирамидку из дров.
– И славно посидим у огонька, как в старые добрые времена. Верные боевые друзья...

– К сожалению, это невозможно.
– Заметил невозмутимый голос, странно растягивая слова.

– Это почему?
– задиристо спросил Зигель, не прекращая своего занятия.

– Русские разобрали трубу на чердаке и заложили её кирпичом. Так что придется довольствоваться печкой.

Послышался грохот дров, разлетевшихся по полу.

– Ну зачем же вы так, Зигель. Вон сапог в смоле запачкали.

– Проклятая страна.. Проклятые русские... Всё у них не так - воюют не как в цивилизованных странах, в плен не сдаются... Эти чертовы партизаны... Варвары..

– А вы с ними как воюете? Честно? Берете в плен, морите голодом, расстреливаете, вешаете, грабите, насилуете, выгоняете из домов на мороз. Как вы хотите после этого, что бы с вами воевали?

– Вы слишком много говорите, Бреннан.

– А что же вы мне не угрожаете, Зигель? Давайте, попробуйте меня напугать. Только учтите - мне завтра на фронт, так что не говорите об окопах. Расстреляете? Отдадите под суд?

– Вы слишком много говорите.
– Повторил Зигель.

Послышался звук падающего тела.

– Ну во-о-от. Эй, кто там? Как его? Грайнц!!

Дробно простучали каблуки солдатских сапог.

– Так точно, герр гауптман!

– Заберите обер-лейтенанта. Возьмёте бричку, доставите его на квартиру и уложите спать. Выполнять.

– Слушаюсь...

* * * * * *

– Выпей, Вилли, тебе это сейчас необходимо.

– Ты даже не представляешь насколько, Генрих. Боже, как я устал....

– Что там было?

– Это просто кошмар. Нам удалось разделить красных на две части - одну мы прижали к реке, а вторую - загнали в деревню. Они оставили заслон и попытались вплавь перебрать через реку.

– И что же?
– с интересом спросил Генрих.

– Да ничего у них не получилось.
– После длинного глотка ответил Вилли.
– Солдаты на БТР передавили заслон, у них совсем не было патронов, и как щенков перетопили плывущих. Даже устроили состязание - кто лучше стреляет. Я утопил троих.

– Интересно. Жаль у меня не получилось поехать.
– Сожалеюще вздохнул Генрих.
– А что с теми, которые были в деревне?

– С ними не стали церемонится. Окружили село и сожгли дом за домом. Теперь там большой ленинский костер.