Шрифт:
– Ада, доченька, - терпеливо сказала Анна,- прочитай.
Ада взяла листок, развернула его и с выражением начала читать.
"...Все жиды местечка Климовск и его окрестностей должны явиться в понедельник 29 се н тября 1941 года к 8 часам утра на угол Сосновой и Благостной улиц (возле кладбища).
Взять с собой документы, деньги, ценные вещи, а также теплую одежду, белье и продовольс т вие на три дня.
Кто из жидов не выполнит этого распоряжения и будет найден в другом месте, будет ра с стрелян.
Кто из граждан проникнет в оставленные жидами квартиры и присвоит себе вещи, будет расстрелян.
Арийские жители местечка ( украинцы и русские ) призываются доносить о жидах, не испо л нивших этого приказа".
– Тут ещё на украинском и немецком..
– Сказала Ада, закончив читать.
– Там тоже самое.
– Хмуро ответил отец и перевел взгляд на Анну, которая сидела, прижав руки к лицу.
– Это что же такое, Хаим?
– Едва слышно спросила она, не отрывая от него взгляда.
– Откуда это у тебя?
Отец шумно вздохнул.
– Висит на всех столбах.
– Негромко ответил он.
– И ходят эти, новые, полицаи - всем раздают. Мне в мастерской дали.
– И что же теперь будет, Хаим?
– Не знаю, Анна, не знаю.
Отец замолчал. Впервые за все время Ада видел отца таким растерянным.
– Сегодня к нам в мастерские приезжал какой-то офицер, с солдатами. Говорил, что будет проводиться перепись всех евреев. Затем, после переписи, всех евреев с детьми, как элитную нацию, вывезут и переселят в безопасное место.
– Отец вздохнул.
– Даже не знаю. Но на сборный пункт придется пойти - иначе расстрел.
Он хотел ещё что-то добавить, но тут громко хлопнула дверь и домой зашла вся заплаканная Ганя. По её лицу крупными каплями стекали слезы, которые она вытирала рукавом, но они все текли по щекам. Она сердито хлопнула дверью и уселась на стул в углу.
– Что случилось, Гануся?
– Анна подошла к дочери и положила руку ей на плечо. Ганя сердито отмахнулась.
Анна беспомощно посмотрела на Хаима, тот лишь задумчиво посмотрел на дочь.
– Что произошло, солнышко?
– Ласково повторила Анна.
По лицу Гани было видно, что она едва крепится, и наконец она не выдержала. Слезы хлынули потоком и девочка горько заплакала. Анна обняла дочь.
– Ну же моя хорошая, расскажи мне.
– Меня мама Маши прогнала.- Всхлипывая, рассказывала Ганя.
– Сказала, что делать мне у них нечего. И что теперь всех нас прижмут и покажут наше место. Мама-а-а, - в голос заплакала девочка, - почему она так сказала? Ну что я ей сделала?
Анна как могла, утешала дочку, прижав к себе и нашептывая ей ласковые слова. Отец мрачно сидел на стуле, молча глядя в стену пред собой. Аде стало страшно, от этого бессилия, её затрясло, как от мороза, несмотря на то, что в доме было тепло.
Глава 3.
Распоряжение шефа управления безопасности СС Гейдриха о переселении евреев, 27 сентября 1939.
В целях обеспечения надлежащих условий для контроля и последующей депортации евреи должны быть переселены в гетто. Необходимо в кратчайшие сроки (в течении трех-четырех недель) изолировать евреев-торговцев, в настоящее время проживающих и работающих в сельской местности. Их местонахождение и пор я док передвижения должны быть согласованы с вермахтом в целях обеспечения безопасности при снабжении войск.
План действий.
– - Немедленно приступить к переселению евреев в города.
– - Депортировать евреев из Рейха в Польшу.
– - Депортировать оставшихся цыган в Польшу.
– - Приступить к систематической депортации евреев с территории Германии товарными поездами.
Назавтра собирали вещи. Уложили теплые вещи, документы, деньги и те небольшие ценности, что были дома: пару серебряных ложек, серьги и колье, доставшиеся маме от бабушки, деньги и несколько безделушек, имевших ценность только для родителей.