Мона замерла перед Майклом в ожидании еще чего-то ужасного и безысходного.

– Я знаю, ты не новичок в экстремальных ситуациях и найдешь выход. Сюда к тебе

очень скоро приедут с обыском и соответственно – с арестом. Живее думай, Мона. Они

будут искать ценные бумаги ученого Назарова, которые пропали в Международной

Ассоциации Биоэнергетики. Об этом сообщали по телеканалам. Все поняла? Теперь

расслабься и пока есть время, – он еще раз посмотрел на часы, – есть двадцать минут,

начни искать. Нужно осмотреть по возможности все.

– Майкл! Бог ты мой! Где же мне это искать? – вскрикнула она и кинулась к шкафу с

верхней одеждой. Она принялась вышвыривать все подряд на пол. – А что же Джон? Где

он? Так, теперь мне понятно. Джон мне не верит, и он меня покинул, Майкл. Он меня

покинул! Боже! – она залилась слезами, размазывая тыльной стороной руки краску на

лице, всхлипывала и сокрушенно произносила одни и те же слова горя, как маленькая

девочка, потерявшая самую дорогую куклу на свете.

Майкл осматривал подряд все, что попадалось под руку, начиная от входной двери –

открыл книжный шкаф, окинул плотные ряды классиков, энциклопедий, справочников.

Перебрал пачки журналов. Открыл сервант с посудой… За пятнадцать минут они с Моной

перебрали все, что было доступно, где могли быть спрятаны какие-либо бумаги или папка.

Майкл зашел в туалет, заглянул там во все углы, вернулся в комнату, в недоумении

развел руками, сказал, зло прищурившись:

– Шутка? Сукин сын!

Мона обессилено плюхнулась на софу, потупив взгляд в палас, некоторое время сидела

неподвижно.

– Мне теперь все равно, Майкл. Не суетись. Мне без Джона жизни нет. Теперь мне все

равно. Пусть приходят, обыскивают, арестовывают. Он меня покинул, Майкл! Вот уже

второй день он не является.

Майкл подошел, обнял Мону, поцеловал в щеку.

– Не волнуйся, дорогая. Все выяснится. Знай, я всегда буду рядом с тобой. Я понимаю,

ты любишь Джона. Но он мой друг, и я ему уступаю… потому, что этого хочешь ты.

Мона грустно посмотрела на Майкла.

– Майкл. Но ты меня прости, ладно? Моя болезнь Джоном навсегда. Я с этим уйду куда

угодно – в тюрьму, к дьяволу в пекло. Я уже думала об этом, Майкл. Ты хороший мальчик,

– она провела ладонью по его щеке, – ты меня любишь, глупенький, но я тебе не буду

верна никогда, а это несправедливо. Такой преданный друг не должен терпеть измены. Я

всегда с ним или без него буду с Джоном, понимаешь?

Майкл молча кивнул.

В дверь позвонили. Мона равнодушно пошла открывать.

51

На пороге стоял шеф полиции Билли Гроунд. За его спиной на Мону внимательно

смотрели две пары глаз его помощников.

– Ну что, милая, – полушутя начал Гроунд, – вот ордер на обыск. Ты, конечно, уже

знала о нашем визите. Тебя оповестили не только осведомители, но и доброжелатели, – он

скосил взгляд на Майкла, – и правильно сделала, что послушала этого пройдоху-

журналиста – он молодец. И не исчезла до моего приезда. Правильно, милая. А теперь

посиди спокойно, а мы займемся разминочкой. – Он сел на стул напротив Моны,

прочертил пальцем в воздухе, чем дал понять своим помощникам приступать к работе. –

Только, ребята, покультурней. Все чтобы стояло на своих прежних местах, не хамить! Она

все же моя самая любимая секретарша. И как-никак – женщина. А где Джон, милая Мона?

– Я не знаю, шеф. Вот уже два дня… Билли!! – неожиданно вскрикнула она и сорвалась

в рыдании, закрыв лицо руками. – Он исчез. Он покинул меня, Билли!

Парни в растерянности приостановили поиски, сочувственно смотрели на Мону.

Гроунд махнул им рукой, и они снова возобновили работу.

– Успокойся, Мона. Ты мне хочешь что-нибудь сказать?

– Меня ничего не интересует. Мне все равно, – зло выкрикнула она.

– Ну, если все равно, тогда скажи нам, где документация и кто тебе ее дал?

Мона посмотрела на Гроунда с такой женской ненавистью, с какой смотрит женщина на

пьяного, пристающего к ней мужика.

– Если бы она попала ко мне, я бы, шеф, принесла ее вам на работу.