– Надо кого-то в батальон послать. Я бы сам, конечно сбегал. Но, извините товарищ сержант, не могу.

– Это еще почему?
– спросил Зиновьев.

– Потому, что старшина наш, выдал мне обувку, но с размером немного не угадал. Говорил, я ему вчера и даже Тимофееву докладывал, что жмут мне новые сапоги-то, а им, как об стену горох - растопчутся, разойдутся и смеялись еще надо мной. Разве это порядок, товарищ сержант? Боец, понимаешь, в трудный момент без ног фактически остался, а им смешно.

– Ты, Шмаков, к чему сейчас, все это мне говоришь? Кто без ног остался?
– видно было, что Михаил хорошо знаком, со всеми чудесными способностями своего подчиненного. В число этих бесчисленных талантов, кроме добывания вражеских "языков", так же входили: феноменальный нюх на спиртное и поразительная изобретательность, по добыванию "зеленого змия" буквально из-под земли. К тому же, Игорь Шмаков, обладал не менее ценным даром - он умел выкрутиться из любой нехорошей ситуации с наименьшими для себя потерями. Иногда, даже и с некоторой выгодой.

Вот и сейчас, Зиновьев понимал, что Шмаков не испытывает особо жгучего желания, мчаться сломя голову в батальон за повозкой. Но после того, как кончился поединок с вражескими лазутчиками и подоспела помощь, после выпитого спирта, а может еще и от потери крови, голова у Михаила слегка кружилась. Все плыло перед глазами, и спорить со Шмаковым, тем более строго приказывать ему отправляться за повозкой, Зиновьев не хотел. На это были свои причины.

Пока шел рассказ о сражениях на переправе, Витька, слушал сержанта приоткрыв рот и буквально, ловил на лету каждое его слово.

Я многозначительно посмотрел на своего товарища. Витька, перехватив мой взгляд, тут же обо всем догадался и, замахав руками, начал отказываться от всего и сразу.

– Подожди, Витя! Я же, еще ничего сказать не успел, а ты, вон как обрадовался!

– А ничего и не надо говорить. Все и так понятно! Никуда я больше не побегу и точка! Имей совесть, Андрей!

Вижу, этот тоже ума набрался где-то. Ну, что с ними, такими грамотными, станешь делать? Оставался последний способ, который чисто теоретически, мог бы заставить Витьку, на одном дыхании, проскакать эти несколько километров. Решив надавить на "больное место", я начал с обычного, в таких случаях, упрёка:

– Эх ты, а еще друг, называется!

Затем, без подготовки прямо в лоб, как говорится:

– Товарищ Хлебников! Ведь ты же комсомолец, а ведешь себя, как несознательный элемент! Вместо того, что бы всеми силами крепить и умножать, понимаешь, оборону страны Советов, вместо помощи товарищам, в трудную минуту, товарищ Хлебников у нас, предпочитает в сторонке посидеть!
– что-то понесло меня, пора сбавлять обороты.

– Товарищ сержант, - вот, даже Шмакова проняло. Он, похоже, про мозоли свои на время забыл.
– Если надо, я готов, за тачанкой смотаться. Сейчас, только портянки перемотаю. Вы не сомневайтесь, я мигом обернусь, глазом моргнуть не успеете!

Смотрю, однако, и товарищ Хлебников имеет что-то нам сообщить:

– Ты это, чего завелся-то? Что я, не понимаю, что-ли? Раз надо - сбегаю. А то сразу - "элемент", "несознательный"! Ты же меня знаешь, Андрей! Меня за Советскую власть агитировать не надо. Я политику партии и правительства понимаю правильно и если нужно...

– Очень нужно, Витя!

– Ладно, сбегаю. Так бы сразу и сказал, а то на сознательность начал давить. Только, пусть сержант бумагу мне какую-нибудь выпишет, чтобы недоразумений лишних не возникало.

– Это можно, - Зиновьев, улыбнувшись, достал из кармана гимнастерки небольшой клочок бумаги и принялся писать "мандат" для товарища Хлебникова. - Вот, держи!
– Михаил протянул Витьке готовое послание.
– А на словах передай: все живы, двое легко ранены, шпион один, похоже серьезно. Тимофеев с отделением, преследуют еще двоих. Лучше тебе, конечно, к лейтенанту Александрову обратиться, он живо все организует. Ты же с ним встречался уже? Ну вот! Давай, Виктор, дуй галопом и помни - мы очень на тебя надеемся.

Витька буквально просиял, от этих последних слов, расправил плечи, поднес руку к пилотке и произнес:

– Все будет в порядке! Разрешите идти, товарищ сержант?

– Идите!

И товарищ Хлебников умчался, только мы его и видели. Михаил послал Шмакова на помощь "землекопам", несмотря на то, что смышленый малый и тут, пытался всеми способами открутиться от этого "пыльного дела". Мы уселись на примятой траве и я, наконец, решил задать Зиновьеву несколько вопросов.

Но получилось совсем наоборот - первым, вопросы начал задавать Михаил.