– Я пытался, Сьюз, – печально произнес он. – Правда пытался. Но не могу.

Я смерила его скептическим взглядом. Я упоминала, что при жизни отец был юристом по уголовным делам, как и его мать? И актером он был почти таким же хорошим, как и Лэсси [12]. Печально-щенячье выражение лица удавалось ему, как никому другому.

– Почему, пап? – со значением спросила я. – Что заставляет тебя возвращаться? Мама счастлива. Клянусь, это так. Она настолько счастлива, что от этого просто тошнит. И у меня тоже все отлично, правда. Так что тебя здесь держит?

Отец печально вздохнул.

– Ты говоришь, что у тебя все хорошо, – заявил он. – Но ты не счастлива.

– О господи. Ты опять за свое. Хочешь знать, что сделает меня счастливой, папа? Если ты уйдешь. Вот что сделает меня счастливой. Ты не можешь провести всю свою загробную жизнь, следуя за мной по пятам.

– Почему нет?

– Потому что! – прошипела я сквозь стиснутые зубы. – Ты сведешь меня с ума.

Папа печально моргнул.

– Ты больше не любишь меня? В этом все дело, детка? Хорошо. Я понял намек. Наверное, я пойду пока навещу бабушку. С ней не так весело, потому что она меня не видит, но может быть, если пару раз грохнуть дверьми…

– Папа! – Я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что меня никто не слышит. – Слушай, что за сообщение?

– Сообщение? – поморгал он. – А, да. Сообщение. – Призрак вдруг посерьезнел. – Как я понимаю, ты сегодня пыталась связаться с одним человеком.

Я подозрительно прищурилась.

– С Рыжим Бомонтом, – ответила я. – Да, пыталась. И что?

– Это не тот человек, возле которого стоит крутиться, Сьюзи, – предупредил отец.

– Ага. А почему нет?

– Не могу сказать, почему, – ответил он. – Просто будь осторожна.

Я впилась в него взглядом. Нет, ну правда. Сколько можно меня доводить?

– Спасибо за загадочное предупреждение, папа, – поблагодарила я. – Оно мне очень поможет.

– Мне жаль, Сьюз, – сказал отец. – Действительно жаль. Но ты понимаешь, здесь все так сложно устроено. Я не могу объяснить, это просто… предчувствие. А мое предчувствие насчет этого парня, Бомонта, говорит, что тебе следует держаться от него подальше. Чем дальше, тем лучше.

– Что ж, этого я сделать не могу, – заявила я. – Прости.

– Сьюз, тебе не стоит общаться с ним один на один, – возразил отец.

– Но я не одна, – начала я. – Со мной…

Я запнулась. Джесс, чуть не сказала я.

Казалось бы, отец уже должен был быть в курсе. Я имею в виду, если папа знает о Рыжем Бомонте, почему бы ему не знать и о Джессе?

Но он, судя по всему, не знал. В смысле, о Джессе. Потому что в противном случае, могу поспорить, я бы уже об этом услышала. Ну вы сами подумайте: парень, который не может исчезнуть из моей спальни. Папы такое терпеть не могут.

Так что вместо этого я произнесла:

– Слушай, у меня есть отец Доминик.

– Нет, – возразил папа. – Этот человек и ему не по зубам.

Я вытаращилась на него.

– Эй! Откуда ты знаешь об отце Доме? Пап, ты что, шпионишь за мной?

Он смутился.

– Слово «шпионить» несет слишком негативный оттенок, – запротестовал он. – Я просто справлялся, как ты поживаешь, вот и все. Разве можно винить человека за то, что ему хочется проверить, как дела у его маленькой дочурки?

– Проверить, как у меня дела? И часто ты заглядывал с такими проверочками?

– Ну вот что я тебе скажу. От твоего Джесса я не в восторге, – заявил он.

– Папа!

– А что ты хотела от меня услышать? – Отец развел руками, словно говоря: «Ну подай на меня в суд». – Парень практически живет вместе с тобой. Это неправильно. В том смысле, что ты еще слишком молода.

– Он умер, помнишь? Вряд ли моей добродетели что-то угрожает. – А жаль.

– Но как ты собираешься переодеваться и тому подобное, если в твоей комнате парень? – Отец, как обычно, зрил в корень. – Мне это не нравится, и я собираюсь перекинуться с ним словечком. А ты тем временем будешь держаться подальше от этого мистера Рыжего. Тебе ясно?

Я покачала головой.

– Папа, ты не понимаешь. Мы с Джессом обо всем договорились. Я не…

– Я не шучу, Сюзанна.

Когда отец называет меня Сюзанной, это уже серьезно.

Я закатила глаза.

– Ладно, пап. Но что касается Джесса… Пожалуйста, не говори ему ничего. Джессу и так нелегко приходится, понимаешь? Я имею в виду, он умер прежде, чем вообще получил шанс реально пожить.

– Эй, – перебил меня папа, одарив одной из своих широких невинных улыбок. – Я когда-нибудь раньше тебя подводил, золотко?