Только я расчехлил инструмент и хотел потренироваться, как заявились дети старосты. Такие себе деточки, короче. По два метра ростом Федот с Иваном. Здоровые как самбисты с физкультурного факультета. Даже больше.

Зато характером аки агнцы.

— Здравствуйте, дядько — сказал Иван.

— Здоров.

— Я слышал вы на гуслях хорошо умеете?

Я согласился. Умею немного.

— Батька говорит, что былину знаете про меткого богатыря. Если ее послушать, то глаз лучше чем у орла видит.

— Временно, — подтвердил я.

— Нам не надолго, — пробасил Иван — Треба на ярмарку сгонять и там кое-что сделать.

Понятно. Хотят выиграть какой-то приз или перед девками зарисоваться. Помогу парням, только с одним условием.

— Хорошо, — я достал исписанную бересту — можете достать?

— Дядько, да на ярмарке такого навалом. Давай мы тебе наменяем. За одну бересту с руной дают три чистых.

— А пять?

— Так это торогваться надо, мы не умеем — торговцы умные, как собаки.

— Умные?

Я уже знал, что делать и без труда уговорил богатырей. Они с радостью согласились попробовать (действительно умом не блещут) и подставили лапы. Я вырезал каждому по руне мудрости и парни объявили, что мозги в черепушку уже не влезают.

Они выслушали былину и прокачанные по самое не балуйся побежали на ярмарку.

Я поиграл еще немного, хотя если честно эта былина уже в печенках сидела. Надо бы найти гусляра и научиться новому народному творчеству.

Время тянулось ужасающе медленно на этот раз. Никаких больше крыс и крысиных королей Только я, гусли, да лошадь, как ее там зовут.

Через час пришел староста.

— Ну что, гусляр, скучаешь?

— Скучаю, — сознался я.

— Ну так я с новостями.

Староста посмотрел на землю и замолчал. Он увидел остатки вчерашнего побоища и страх пробежал по лицу старика.

— Крысиный король здесь был?

— Нет. Слуги его. Мести хотят.

Покачал старик головой:

–

Беду ты привел в деревню. Зло за тобой идет. Уходить тебе надо. —

Как же я уйду, — в изумлении развел я руками.

— Об этом я и хочу с тобой поговорить. Снимай портки.

Он достал свое писало и продемонстрировал мне. Потом достал круглую деревянную палочку, покрытую рунами, но мне уже не показывал. Спрятал в рукаве рубахи. Сам только глянул мельком.

— Знаю я одну руну. Помочь тебе могу.

— Какую?

— Не обессудь, сынок не покажу. Такие руны только со смертью выдираются из рук. А у тебя силенок не хватит со мной справиться. Задирай штанины, если сымать не хочешь.

Я послушно выполнил, пока дед не передумал.

— Когда я наложу на твои ноги руны эти, сможешь ты ходить. Но не навсегда вернется способность твоя. 30 дней и 30 ночей пролетят очень быстро. Потом опять ты станешь калекой. На этот раз навсегда. Но 30 дней это очень большой срок. Можно отца найти, можно ноги вылечить, можно подготовиться к худшему. Нравится?

Я закивал всем видом показывая, что нравится.

— Одно условие у меня. Уйдешь ты из нашей деревни навсегда, а дом мне оставишь. Чего думаешь?

Я молчал.

— Вырезать тебе руну разума на лбу, чтобы думал лучше? Двое сыновей — богатырей растут у меня. Тесно нам становится. Да и женить нужно ребятишек. А тебе дом не нужен безногому, тебе нужно лекарство искать или отца, чтобы ухаживал за тобой, когда напасть вернется. Нет у тебя больше цели в жизни. А мы обхаживать тебя долго не будем, чужой ты нам, пойми.

Думать и правда было нечего и я закивал, режь мол.

Староста приступил. Он действовал очень аккуратно, чтобы не испортить руну, но как это было больно! Пока сделал одну вернулись сыновья, увидели отца и слиняли потихому. Показали знаками, что все нормально да и вообще светились от счастья. Я кивнул им обливаясь слезами от боли и старик переключился на другую ногу.

Через час все было готово.

Дебаф "паралич" снят. Действие 30 суток.

Я подвигал одной ногой и твердо поставил ее на землю. Попробовал вторую и твердо встал в своей крови.

— Работает, — удовлетворенно сказал старик — Только больше ничего на ногах не пиши, иначе слетит. Руну Разума на лоб ставь.

Он захохотал и положил палочку с могущественной руной за пазуху. Туда же писало и достал бересту, заполненную.

— Давай свой палец.

Он резко сделал надрез на моем указательном и приложил с размаху к бересте. Походу я теперь древнерусский бомж.

Договорились мы о том, что я переночую еще ночь и уйду на все четыре стороны. Староста довольно кивнул и оставил меня в покое.