— Хорошо… То есть ничего хорошего. Ал что-нибудь говорил перед тем, как пойти на встречу?

— Нет, как всегда — ноль. Вы же никогда нам о своих делах не рассказываете.

На сей раз в голосе Мари звучал явный упрек, замаскированный под «смирение примерной жены» (на самом-то деле Мари никогда не была ни смиренной, ни примерной, не чьей-либо женой), которое она любила демонстрировать. Эдвард только отшутился:

— Да наши дела — самая скучная вещь на свете. Лишний раз вспоминать неприятно, не то что говорить…

А в груди у него шевелилось очень пакостное предчувствие. Он помнил, о, он отлично помнил, с какими именно заказчиками Ал собирался разговаривать в его отсутствие! И отлично знал, что он собирается им отказать — они это как раз очень подробно обсуждали. И оба, для разнообразия, сошлись во мнениях: с этим народом связываться не стоило. Если Ал пропал после беседы с ними — это могло означать самое худшее. Вплоть до того, что чей-то неопознанный труп найдут по весне… Или, скорее, что кого-то как раз сейчас держат в каких-нибудь застенках, допрашивая с пристрастием… но почему тогда еще не добрались до девочек?

— К вам никто странный не приходил? — спросил Эд.

— Только молочник в красных ботинках. С женой поссорился, вот она и отомстила — выкрасила обувь.

Эдвард против воли улыбнулся. В этом вся Мари — чем больше переживает сама, тем больше пытается поднять настроение другим.

— И к Теду в школе никто не приближался?

— Он не говорил… А вообще, не знаю, может быть, Уэнди и говорил, но мне — нет. У меня на работе тоже все тихо, — ответила она на невысказанный вопрос. — И у моих родителей.

И тут на столике в прихожей зазвонил телефон.

Эд подскочил к нему, опередив Мари, и схватил трубку.

— Алло?!

— Это мастерская Хайдериха и Мэтьюза? — спросил голос Ала.

— Ал! — Эдвард чуть было не завопил в трубку, но сдержался в последний момент. — Ты где?! С тобой все в порядке?! Ты чего девчонок напугал?! Я только приехал, а они…

— Слава богу! — ахнула позади Эдварда Мари.

— Потом, — перебил голос, — все потом. Все объясню. Такое дело… я сейчас в полицейском участке. Меня тут замели за бродяжничество, — смешок. — Сможешь приехать с моими документами?

— Само собой… — Эдвард удивленно моргнул. — Постой, а где ты был два дня? И почему вдруг в полиции…

— Потом, — собеседник ему даже не дал договорить. — Честное слово, я все расскажу. Ты приезжай пока. Двадцать третий участок.

— Ладно, а скажи…

Но трубку уже повесили.

— Девушка! — крикнул Эдвард. — Откуда был звонок?

— Из двадцать третьего полицейского участка, не слышали, что ли?.. — сердито сказал женский голос, и со щелчком аппарат разъединился.

— Он в полиции, — сказал Эдвард, задумчиво разглядывая телефон.

— Как? — удивленно спросила Мари. — Чтобы Альфонс что-то натворил?.. Не верю.

— Арестован за бродяжничество — так он сказал. И просил привезти документы. Пообещал рассказать подробности позже.

— Тогда я пошла будить Уэнди. Пусть радуется и ищет документы. Кстати, она наверняка захочет с тобой поехать, так что выводи драндулет из гаража. И… я бы тебе советовала еще пару бутербродов съесть. И с собой прихватить. Что-то мне подсказывает, что ты со вчерашнего дня не ел, да и Ал, скорее всего, тоже.

— Обижаешь, свет души моей, — весело заметил Эдвард, — как раз ел. Чашечку кофе в одной кафешке с утра.

— Невыразимо питательно, — фыркнула Мари.

И начала подниматься вверх по лестнице.

— А где Тед? — запоздало спросил Эдвард.

— В школе, конечно, где же еще… Кстати, вот! Заедете на обратном пути туда, пусть Ал передаст ему через учителей, что нашелся. Он тоже переживал.

— Без тебя бы мы не сообразили.

— Разумеется, — невозмутимо ответила Мари. — Куда вам, гениям, без обыкновенного здравомыслящего человека.

…Впрочем, никого будить Мари не пришлось: едва она взялась за ручку двери, как та распахнулась сама собой. Уэнди стояла на пороге, уже полностью одетая и явно готовая к выходу. В руках она держала сумочку с документами.

— Я готова, — объявила она напряженным тоном.

— Ты все слышала? — спросила Мари. — Ничего объяснять не надо?

— Надо, но объяснять должна не ты, а этот… где его только черти носили! — Уэнди сердито поджала губы. — Разумеется, я все слышала! Эдвард, как всегда, орал как полоумный.