— Сухой батискаф он тоже запросто мог приобрести, — предположила Молчунья. — На таком не то что на триста метров, а и на километр можно нырнуть.

— Вот-вот! — довольно кивнул я. — А вы не подумали, что если Жаб мог воспользоваться батискафом, то и любой другой способен погрузиться на триста метров?

— И что? — не понял Долговязый.

— А то, что брошенные шельфовые базы на глубинах до километра должны быть все затоплены. Иначе и быть не может, иначе нашлось бы много желающих поживиться остатками снаряжения.

— Логика в этом есть, — задумчиво кивнул отставник.

— Вот и порвалась ниточка, — вздохнула Леся. — Как же теперь вашего Жаба искать?

— На глубинах свыше километра, — спокойно ответил я. — Туда кто попало не сунется, а следовательно, оставленные без присмотра базы выгоднее консервировать, а не затапливать. Вдруг пригодятся? А опасности никакой. Добраться туда сможет только охотник, а охотники вроде как все свои.

— Бред, — отмахнулся Долговязый. — Никто туда не доберется без полноценного боевого батиплана или без жидкостного скафандра. В том числе и мы. Так что проверить твою теорию не получится.

— Значит, и Жабу туда не добраться, — пожал я плечами. — Вот уж боевой батиплан ему точно взять негде. А вообще… Погодите, а что стало с «Валеркой»?

— Что еще за Валерка? — не поняла Леся.

— Батиплан Жаба, — ответил Долговязый. — Весьма недурная машинка. Но после истории с Поганкой его передали охотникам на береговую базу недалеко отсюда. Молчунья его перегоняла.

— Все верно, — кивнула глухонемая. — Только еще до моего списания базу оттуда сняли.

— Как это сняли? — не поверил отставник.

— Ты сам прекрасно знаешь, что охотников сокращают. Биотехов в океане за последний год сильно поубавилось, так что нет надобности держать большой контингент.

— А что стало с техникой? — Долговязый, кажется, отказывался верить в услышанное.

— Большую часть вывезли, — ответила Молчунья. — А «Валерку» заминировали, приказали мне отогнать его подальше в океан и затопить. Что я и сделала. Когда он погрузился на дно, саперы активировали дистанционный взрыватель.

— Эх, какая машина была! — сокрушенно вздохнул отставник. — Зачем же его взрывать-то было? Неужели такой батиплан никому не нужен?

— Давно не осталось целей, для подавления которых требуется такая мощь, — Молчунья включила имитацию тембра разочарования в синтезаторном голосе. — Да и пилотов для управления подобной техникой по пальцам можно пересчитать.

— И все же жалко.

— Мне тоже его было жалко, — ответила Молчунья. — Поэтому я и поотключала все детонаторы.

— Что?! — в один голос воскликнули мы с Долговязым.

— Да. Одно дело затопить аппарат, другое — взорвать его, как врага. «Валерка» не был врагом.

— Ты хочешь сказать, что затопила батиплан в боеспособном состоянии?

— Да. Там глубина почти километр, вряд ли его кто достанет.

— Отсеки затоплены? — у Долговязого азартно заискрились глаза.

— Нет. Я штатными средствами установила отрицательную плавучесть.

— Значит, через шлюз, в принципе, можно попасть внутрь и запустить машину?

— Имея жидкостный аппарат — да.

— Тогда надо срочно возвращаться на «Рапид», ребята, и полным ходом идти к месту затопления «Валерки»!

— Ты думаешь, Жаб мог им завладеть? — Молчунья искоса глянула на Долговязого.

— Надо убедиться, что он этого не сделал.

— Я никому не говорила об отключении детонаторов. По всем документам «Валерка» взорван.

— А то ты не знаешь Жаба! — вспылил отставник. — А то ты ни разу не замечала, на сколько ходов вперед он способен просчитать ситуацию и насколько хорошо он знает психологию всех, с кем охотился! Ему достаточно было просто узнать, что «Валерку» списали и что ты участвовала в его затоплении. Остальное для него без всяких предсказаний понятно. Он прекрасно знает твое отношение к технике и уверен, что ты бы нашла способ предотвратить взрыв.

Молчунья ничего не ответила, и я знал почему. Не очень приятно быть для кого-то открытой книгой. Но это правда — Жаб читал в наших душах с легкостью. И не только в наших, если быть точным.

— Это же надо, береговые базы начали сокращать! — Долговязый никак не мог успокоиться.

— Досокращаются так, — хмуро заметил я. — Обнаружится еще какая-нибудь ржавая пусковая установка, и конец нашей легкомысленной цивилизации.

— На охотников тоже надежды мало, — философски заметила Леся. — Насколько я знаю, большинство из них годами бездельничают на берегу.