— Это самый сложный этап гонки, — сказал Долговязый.

— Почему? — не понял я.

— Катера растянулись миль на пятнадцать, некоторые совсем потеряли ход. Сейчас полный разворот кругом совершили, грубо говоря, только лидеры — первые пятьдесят, максимум сто катеров. А остальные теперь для них станут встречными. То есть очень опасной помехой. Но основная проблема даже не в случайных препятствиях, а в так называемых «глушаках».

— Это еще кто такие? — насторожился я.

— Безбашенные ребята, которых некоторые не чистые на руку гонщики нанимают для тарана конкурентов. Задача нанятого «глушака» сводится к отставанию, выжиданию команды, а затем точному и сокрушительному тарану указанного заказчиком катера.

— Леська об этом знает?

— Конечно, я ей рассказал о таких тонкостях. В этом и проблема. С одной стороны, нельзя терять ход, с другой — опасно держаться в десятке, чтобы не нарваться на умышленный таран. Тут, Копуха, требуется оперативное мышление в быстро меняющейся обстановке.

Я крепче стиснул кулак и глотнул из предложенной бутылки. Меня пугала одна лишь мысль о таране на скорости в сто узлов, а для Леси эта опасность стала теперь очень реальной и ежесекундной.

«Плюнула бы она на эту гонку, — в сердцах подумал я. — Стоят ли амбиции того, чтобы влупиться в кого-нибудь на полном ходу?»

И тут же поймал себя на мысли, что сам бы я ни за что не сбавил ход. А Леська чем хуже? Нет, она не отступит, я уже понял.

Экран снова стал черным и высветил показания скорости, с которой мчалась Молчунья. На это раз цифры оказались намного скромнее.

— Сдает движок, — вздохнул Долговязый. — Но все же наша молчаливая подруга задала перцу. О ней в любом случае газеты будут писать не меньше, чем о тройке основных победителей.

— Если она не взлетит на воздух из-за собственного упрямства, — пробурчал я.

— Типун тебе на язык!

Один из операторов показал мчащийся на глиссировании «Уже там». Молчунья загодя приняла в сторону, чтобы не врубиться в лидеров гонки на полном ходу, но сдаваться не собиралась.

— Кажется я знаю, чего она хочет, — предположил отставник. — Показав рекорд скорости, она решила доказать, что ее переделки касаются не только мощности, но и надежности двигателя. Она решила дойти до финиша. Пусть последней, но преодолеть полную дистанцию Большой Механической. Если ее катер выдержит, об этом будут несколько лет говорить.

Я уже думал сжать второй кулак за нее, но потом решил, что из-за таких суеверий не останется свободной руки, чтобы хлебнуть джина. Обстановка же была такой нервной, что без алкоголя все воспринималось в тревожных тонах. Правда, и с алкоголем было не лучше. Я ощущал, что сижу не на мягкой траве, а на самых колючих мексиканских кактусах, хотя до Мексики отсюда было локтя два по карте.

Леську вскоре выдавили из пятерки, и мне слегка полегчало. Не жалко было денег, бездарно потраченных на ставки, просто хотелось, чтобы Леся с Молчуньей добрались до финиша невредимыми. Сначала она стала седьмой, затем восьмой, а еще минут через десять ее оттеснили на двенадцатое место. Я внимательно следил за экраном, и создалось впечатление, что она не очень противилась этому. То ли поняла, что в десятке при таких раскладах ей не удержаться, то ли катер начал сдавать, но она вообще без борьбы уступила позиции.

Тут-то побоище и началось! Один из встречных тихоходов под названием «7Е» резко изменил траекторию и подставил борт главному лидеру — скоростному катеру «Цэ-Цэ». От удара «7Е» распороло надвое, и он моментально затонул, а «Цэ-Цэ» со смятым форштевнем клюнул носом. На полном ходу он просел на глиссировании, получил катастрофический дифферент на нос и полностью ушел под воду. Камера, установленная на гравилете, показала как бывший лидер шпарит под кромкой океана на полной мощности водометов, оставляя на плаву сорванные куски обшивки и выступающие части. Только секунд через десять мотор нахлебался воды и заглох, дав катеру возможность всплыть.

Но для пилота остроносого катера «Кий», шедшего вторым, это всплытие явилось полной неожиданностью — он не успел отвернуть от внезапно возникшего препятствия и мощным ударом располосовал потерявший ход катер вдоль по всей длине. Что при таком ударе стало с пилотом, мне и думать не хотелось. Однако через секунду я с облегчением заметил, что он успел выпрыгнуть сразу после столкновения с «глушаком», еще до погружения. «Кий» переломился надвое — передняя часть ушла под воду, а задняя полыхнула пламенем и взорвалась, раскидывая осколки на десятки метров вокруг.

Уцелевшие катера по крутым траекториям старались обойти место аварии, создав дополнительную сутолоку. И Леся не замедлила этим воспользоваться — вытянув сектор газа почти до предела, она задрала нос «Толстозадого» и применила оправдавший себя маневр, обходя толкучку по широкой дуге.

— Зачем?! — вскочил на ноги Долговязый. — Рано вперед, барракуда ее дери!

Он так разволновался, что облил меня джином, но я знал, как просто во время гонки потерять голову. Можно ли винить в этом Лесю? Она ведь человек, не машина. Был и другой вариант — она хорошо подумала, прежде чем вырваться на шестую позицию. В принципе, я ее понимал, ведь «глушаки» в первую очередь будут таранить первую тройку. Ну кто мог знать, что творилось у нее в голове?