— Нет. — Это всё, что я могу выдавить из себя, когда обнаруживаю, что Лэнден дремлет в кресле рядом с моей кроватью.

— Всё хорошо, Лайла. Самое страшное уже позади.

«Всё хорошо, малышка. Всё хорошо, Лайла. Я здесь. Ты в безопасности. Всё хорошо. Я о тебе позабочусь», — слышу я в своей голове, хотя тётя Кейт не произносит ни слова.

— Господи, — с болью шепчу я, закрывая лицо руками. Это снова случилось, и снова прямо у всех на глазах, как и год назад. И даже хуже — это случилось перед ним. Слёзы обжигают глаза, но я запрокидываю голову, чтобы они не потекли по щекам. Стыд сдавливает грудь, и я хотела бы, чтобы Лэндена тут не было. Я хотела бы выплакать своё горе в одиночестве.

— Ты очнулась, — произносит Лэнден.

Я с трудом могу разглядеть часы напротив меня — кажется, сейчас немногим больше полуночи. Я лежу под капельницей, но по опыту знаю, что она только для того, чтобы поддерживать водный баланс. Аппарат, который измеряет сердечный ритм, подаёт стабильный сигнал. Вот только он не показывает, что сердце разрывается на части.

— Я не хотела, чтобы ты знал, — шепчу я.

Тётя Кейт кивает и слабо улыбается мне, выходя за дверь.

— Лайла, — прерывает меня Лэнден, подходя ближе. — Я уже знал. Алексис рассказала мне, когда я только перешёл в эту школу.

Он сказал это для того, чтобы успокоить меня. Я точно знаю это по выражению его лица. Но эти же слова всё рушат. Рушат всё, что ещё оставалось после моего эффектного падения на глазах у всех.

— Лэнден, — хриплю я, жалея, что под рукой нет стакана с водой. — Пожалуйста, уходи.

И закрываю глаза, потому что я и так опустошена болью, чтобы справиться с тем страданием, которое отражается на его лице.

Сейчас всё обретает смысл. Меня осеняет пониманием, кусочки головоломки складываются воедино, и боль накрывает такой мощной волной, что я удивляюсь, как со мной не случился ещё один приступ. Вот почему меня он выбрал из всех девушек. Вот почему он купил Клайду ужин в «Нашем месте». Он занимается подобной благотворительностью только для того, чтобы на кого-то излить свою жалость.

— Лайла, что я сделал?..

— Я вызову медсестру, чтобы тебя вывели. Уходи. — Мои силы быстро тают, и я из последних сил сдерживаю слёзы слабости и поражения. Я так сильно старалась скрыть свою болезнь. Но правда нашла меня. Не знаю, на что я вообще надеялась. Я такая, какая есть. И не могу скрывать это всю жизнь.

Лэнден не двигается с места. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я нащупываю кнопку вызова медсестры и жму её. Над моей головой из динамика раздаётся женский голос:

— Вам что-нибудь нужно?

Да. Мне нужна другая жизнь. Та, в которой моих родителей не убивают на моих глазах. Та, в которой у меня нет этих приступов. Та, в которой я не падаю в обморок перед всей школой. И наконец — слушайте внимательно, — та жизнь, в которой парень, который мне так нравится, встречается со мной не из жалости.

— Я ухожу, — бормочет Лэнден, пятясь от меня, как будто я его ударила. — Прошу тебя, когда тебе станет лучше, позвони мне. Хорошо?

Я заставляю себя кивнуть, хотя знаю, что не сделаю этого.

— Можно мне воды, пожалуйста? — задаю я вопрос в воздух, как только дверь за Лэнденом захлопывается.

Я жду, пока медсестра приносит мне воду.

— Спасибо, — говорю я, желая попросить её, чтобы она отправила домой и тётю Кейт. Но не делаю этого. И даже не прикасаюсь к оставленному медсестрой стакану, потому что задыхаюсь от слёз.

16

Лэнден

Первое, что она сделала, когда пришла в себя, — выгнала меня. Если бы Лайла не выглядела такой слабой и измученной, я бы не ушёл так просто. Но было очевидно, что по какой-то причине она действительно хотела, чтобы я ушёл.

Я выбегаю из больницы, движимый слепой яростью. Мне необходимо найти Брента Беккера. Или вломиться домой и нарваться на гнев Полковника. Я жажду драки. Жажду почувствовать на себе кулаки. Мне хочется бить, пинать и причинять боль, а также чувствовать боль самому. Мне необходимо почувствовать такую боль, которая имеет смысл. Вроде порезов, ссадин и поломанных костей. Но не это грёбаное дерьмо, которое сейчас ворочается и ноет в груди и сводит меня с ума. И делает беспомощным. Если бы у этой ночи был саундтрек, он назывался бы так: «Лэнден О'Брайен — абсолютно бесполезный, беспомощный кусок дерьма, который всё рушит». Может быть, это саундтрек ко всей моей жизни.

Как в тумане я добираюсь до дома, где Алексис сегодня устраивает вечеринку. Надеюсь, Брент здесь. На танцах в школе я едва расслышал адрес, но трудно было не заметить с улицы такое количество припаркованных машин. Оставив свой грузовик на лужайке, пробираюсь внутрь дома. Кто-то стоит в дверях и громко о чём-то спорит. Кто-то играет в покер, а несколько парочек расположилось на диване. Но мне плевать на них.

По спине пробегает холодок, когда я представляю, что Брент может ударить меня так же сильно, как ударил дверь в школе. Может, он серьёзно меня покалечит, и я займу соседнюю с Лайлой койку. Тогда она не сможет меня выгнать.