– Ничего, Сержа, дойдём. Обязательно. Уже совсем недалеко осталось, - устало выдохнула Лизавета.
– А северные ночи, они такие чудесные. Тихие-тихие. Южные ночи шумные. Северные - тихие..., - замолчав, мысленно пообещала: - "Я его не брошу, сестрёнка. Никогда. Не брошу и уже никому не отдам. Даже, извини, тебе...".

Глава тринадцатая

Ретроспектива 005. Лиза, старшая сестра

Её отец и мать были врачами. Нет, не так...

Её отец и мать были врачами - настоящими, идейными и фанатичными до мозга костей. Кроме обожаемой медицины для них, вообще, ничего не существовало: ни политики, ни футбола, ни телевидения, ни оперы с балетом, ни надоедливых бытовых проблем. Да и дети, такое впечатление, были лишь досадно-вынужденной обузой. Из серии: - "Ребятишек, конечно, заводить надо. Мол, социалистическая Родина остро нуждается в новых рабочих, крестьянах, учёных и солдатах. А врачи, как люди продвинутые и прогрессивные, прямо-таки обязаны подавать - в этом нужном и важном деле - пример остальному населению.... Оказывается, что детей нужно воспитывать, баловать, играть с ними и даже изредка водить в зоопарк? Это здорово усложняет жизнь. В том плане, что отнимает избыточно много времени, которое можно было - причём, с немалой пользой - использовать для профессионального роста.... Что же теперь делать? Вот же, незадача на ровном месте.... Эй, бабушки и дедушки! А также любимые и насквозь обожаемые тётушки! Все сюда! Вот, вам чада - занимайтесь...".

Впрочем, Лизе ещё повезло, у неё была любимая старшая сестра - девушка, безусловно, разумная, чуткая и очень добрая. Елена была старше Лизаветы на пятнадцать с половиной лет и в младшей сестрёнке, образно выражаясь, души не чаяла: стирала-гладила, расчёсывала волосы и заплетала их в симпатичные косички, знакомила с премудростями личной гигиены, учила играть на гитаре, помогала завязывать шнурки, на ночь читала добрые сказки, ну, и так далее.

В урочный час, неожиданно для простых людей, Советский Союз развалился, прогремели скоропалительные рыночные реформы, и начались откровенно-смутные времена: двух скромных врачебных зарплат на достойную жизнь хронически не хватало, скромные семейные сбережения истощились прямо на глазах, и - в качестве логического завершения - макароны постепенно вытеснили с кухни все прочие продукты.

– Сегодня у нас пятница. Значит, на обед будут макароны с питательным чешским маргарином, - разговаривала сама с собой рассудительная первоклассница Лиза Иванова.
– Завтра же у нас суббота. Взрослые почему-то считают этот день недели маленьким праздником. Поэтому гадкий маргарин поменяют на вкусное сливочное масло. А ещё через полторы недели придёт большой и весёлый праздник - Восьмое марта, Международный женский день. Большой праздник - это очень хорошо. К макаронам должны добавить две сосиски. Или же две сардельки. Сардельки лучше сосисок. Они толще, вкуснее и, главное, сытнее...

А потом Лена, не выдержав голодной и беспросветной нищеты, бросила Университет и устроилась работать продавцом на ближайший вещевой рынок. Через некоторое время в семью Ивановых вернулся относительный достаток - макароны утратили свою монопольную значимость, а сосиски и сардельки перестали быть праздничной экзотикой.

Одно плохо - в тот период сёстры виделись нечасто. Старшая уходила на работу, а младшая ещё спала, Елена возвращалась - Лизавета уже изволила почивать сладким детским сном. Выходные? У старшей сестры эти дни приходились на понедельник и вторник, а у младшей - на субботу и воскресенье. Так что, тогда на первые места в Лизкиной юной жизни - однозначно и надоедливо - вышли бабушки и тётушки...

Через год Ленка пошла на однозначное повышение - уволилась с вещевого рынка и стала вольным "челноком": знойные Арабские Эмираты, улыбчивая Турция, заносчивая Польша, неподъёмные клетчатые сумки, взятки таможенникам, наезды рэкетиров...

– Какая же ты усталая, - нежно трогая пальчиком крохотные морщинки на любимом лице, жалела сестру Лиза.
– Совсем не отдыхаешь. Аэропорт - рынок - аэропорт - рынок. Мы так давно не ходили в зоопарк. Да и не разговаривали толком.

– Ничего, это ненадолго, - утешала Елена.
– Скоро поговорим. И сходим, обязательно, везде и всюду. Я же не только усталая, но и красивая.... Правда, ведь?

– Очень-очень-очень. Настоящая фотомодель из телевизора. Девяносто-шестьдесят-девяносто. Или около того.

– Вот, видишь. Значит, скоро встречу хорошего человека и выйду за него замуж.

– Хорошего?
– недоверчиво щурилась Лизавета.

– Главное, по нашим мутным и непростым временам, чтобы не плохого, - печально улыбалась сестра.
– То есть, богатого и приличного...

Ленка Иванова всегда держала данное слово. По крайней мере, очень старалась. Вот, сдержала и на этот раз - уже через неполные три месяца после того памятного разговора с младшей сестрёнкой вышла замуж за успешного питерского предпринимателя.

Семён Семёнович Мальгин оказался дяденькой пожилым, тучным и скучным, но добродушным и, в принципе, положительным - был от молодой жены без ума и во всём ей потакал: - "Леночка хочет, чтобы в их шикарной квартире поселилась её младшая сестрёнка? Без вопросов, сейчас отдам команду на обустройство детской. Мебель будет итальянская, выполненная по индивидуальному заказу. Куклы и прочие игрушки? Пожалуйста - каталог. Пусть Лизонька выбирает сама. Книжки? Любые и на любых языках. Фортепьяно, понятное дело, купим, достойного учителя наймём. А ещё мои старинные знакомые рекомендуют конный спорт и большой теннис. И, конечно, переведём её - в обязательном порядке - в частную школу...".

Через две недели после свадьбы сестры Лизавета переехала в квартиру супругов Мальгиных. Её папа и мама? Нет, они не возражали и не препятствовали, мол: - "Так, действительно, всем будет лучше и комфортней. И нам, и дочкам...".

Славное тогда было времечко: Елена нигде не работала и всё время посвящала семье, вернее, Лизе, так как Семён Семёнович был очень занятым человеком и постоянно находился в разъездах. Музеи, театры, парки, выставки, катанья на речном трамвайчике по Неве, частые поездки за город. Короче говоря, сёстры, не смотря на существенную разницу в возрасте, стали закадычными подружками: болтали, делились, мечтали, судачили, хихикали и тому подобное...