— Чем могу быть полезен, сеньорита? — сначала он заговорил с ней по-итальянски, но, сообразив, что Лиза его не понимает, перешел на-франкский. — Вы ищете что-то определенное, мадемуазель?

— Я интересуюсь африканскими исследованиями, — объяснила Лиза. — Но, увы, нахожусь в самом начале пути и не знаю, что спросить.

— Как много книг, вы хотели бы приобрести? — спросил мужчина, переходя на деловой тон.

— Столько, сколько смогу унести в этой сумке, — улыбнулась Лиза и показала на объемистую кожаную сумку, уже на две трети заполненную покупками из модных магазинов. — Две — три, максимум, четыре книги, но, только если небольшого формата.

— Ин-октаво?

— В восьмую часть листа? Да, пожалуй.

— Тогда, вот вам четыре книги, с которых, на мой взгляд, следует начинать изучение Африки! — и, прогулявшись вдоль книжных полок, он безошибочно достал те книги, которые полагал совершенно необходимыми при первоначальном изучении предмета.

— «История Африки», Доминико Скиапорелли, — и на прилавок легла первая книга. — Кстати, профессор Скиапорелли дает сегодня публичную лекцию в старом здании университета…

Так Лиза узнала имя и место. Остальное, оказалось и того проще. Судя по всему, Доминико Скиапорелли умел говорить красиво, одна беда — он говорил по-итальянски. Лиза его совершенно не понимала, но получила отдельное и немалое удовольствие, наблюдая за лектором и его слушателями. Вернее, слушательницами. Скиапорелли был немолод, но чертовски привлекателен, импозантен на старый лад и, по-видимому, невероятно красноречив. А еще он был артистичен и обладал недюжинной харизмой. Некоторые женщины, — и отнюдь не только старые и некрасивые, — готовы были отдаться историку, что называется, «прямо здесь, прямо сейчас». Но Лиза их после лекции от Скиапорелли оттеснила — она была выше и сильнее любой из них, — и увела историка с собой, не дав ему не только опомниться, но и понять, что с ним, собственно, происходит. В конце концов, они «вынырнули» в какой-то милой траттории, и следующие два часа — под отличное вино и великолепные блюда итальянской кухни, — профессор Скиапорелли «витийствовал» и «разливался по древу», но уже по-немецки с отличным прусским акцентом.

— Это не странно, фройляйн, — объяснил профессор, — ведь я имел честь защитить свою докторскую диссертацию в Берлине, где, несомненно, работают лучшие африканисты в мире!

— Полковник Штоберль тоже работает в Берлине? — Лиза была сама простота, но вопрос оказался не так прост, как она думала.

— Штоберль не ученый, фройляйн! — резко возразил Скиапорелли. — Он хищник. Грабитель. Стервятник! Он не изучает Африку, фройляйн, он ее грабит! Но, — вздохнул историк, — я должен с горечью признать, мало, кто знает историю Западной Африки так, как он. Особенно, если речь идет о Ярубе. Неприятные истины, фройляйн, тем не менее, остаются истинами. Правда в том, что Штоберль обладает обширными знаниями об этой древней земле, и кроме того, он исходил Ярубу, Ифе и Бенин вдоль и поперек!

— Неужели, он единственный? — «наивно» удивилась Лиза.

— Разумеется, нет, сударыня! Разумеется, нет! Но он один из лучших!

— А кто еще? — подтолкнула Лиза историка в нужном направлении.

— Еще? — переспросил Скиапорелли, очевидным образом собираясь с мыслями. — Нольф и Диспенсер! Только они!

— Вы имеете в виду профессора Нольфа из Брюге?

— О, да! Кристиан Нольф! — Скиапорелли даже губами причмокнул от удовольствия. — Убийца и мародер в мантии мудреца! Каково?

— Что значит, убийца и мародер? — опешила Лиза.

— Не знали? — довольно улыбнулся историк. — А между тем, так все и обстоит. Он был капитаном иностранного легиона, когда франки, отплыв из Дакара в Текруре, высадились в портах Акра и Ломе. Там была настоящая бойня, сударыня. Ашанти и зеве сражались отважно, но силы были неравны. Тогда-то Кристиан Нольф и заложил основу своей великолепной коллекции африканских древностей. К слову, в тот момент в Западной Африке едва не началась мировая война!

— Как так? — поддержала разговор Лиза, уже сообразившая, что нечаянно напала на золотую жилу.

— Франки двигались с юга на север, — объяснил Скиапорелли. — Им навстречу из Нигерии спускались англичане, им тоже были нужны Ифе и Яруба. Особенно Яруба с ее месторождением кравита в Заранге. Но ни франки, ни британцы не знали, что генерал фон Мелендорф выступил с той же целью из прусского Камеруна.

— Дайте, угадаю! — Лизе даже не надо было притворяться, она была взволнована и по-настоящему захвачена рассказом Скиапорелли, а так же, его голосом, мимикой и жестикуляцией, его черными бездонными глазами. — Лорд Диспенсер…

— Командовал ротой в 23-м Йоркширском полку, — закончил за нее историк. — И, разумеется, нет ничего удивительного в том, что Штоберль был тогда адъютантом генерала фон Мелендорфа!

— Потрясающе!

— А между тем, я написал об этом целую книгу.

— Книгу? — переспросила Лиза, целиком захваченная обаянием Скиапорелли, но не забывавшая при этом о своих интересах.

— Я мог бы вам ее презентовать, — осторожно предложил Скиапорелли, не отрывая взгляда от глаз Лизы, — но для этого нам нужно поехать ко мне домой.

— Ну, так почему мы медлим? — улыбнулась историку Лиза. Предложение Скиапорелли было недвусмысленным, но оно и к лучшему. Честность в такого рода делах — лучшая политика.

Лиза вернулась на борт «Звезды Севера» только на следующий день утром. Выгрузилась из такси, пронаблюдала за тем, как таксист и дежурный палубный матрос перетаскивают в лифт ее багаж, и поднялась на борт.

— Рада тебя видеть! — обняла ее Анфиса, когда Лиза зашла в кают-компанию, чтобы выпить кофе. — Оно того стоило?