– Что я тебе говорил, а?
– поддел Андрея незнакомый мужчина, ухмыляясь.
– Мадемуазель, позвольте в соответствии с земными традициями поцеловать вашу ручку!

– Не позволю, - с улыбкой ответила я.
– Озвученная вами мера общения является устаревшей аж с двадцатого века по местному летоисчислению.

– С коготками!
– восхитился незнакомец и немного поклонился.
– Кристофер ван Гарден к вашим услугам.

Вопросительно взглянула на своего дракона, не зная, как именно реагировать на такое 'приветствие' гостя, и потрясенно застыла:

– Андрей, у тебя глаза золотые и светятся!

– Это еще что, вот когда они лазоревого цвета, в радиусе нескольких километров всем лучше спасаться бегством, - мечтательно, будто вспоминая, протянул рыжий.
– Но вам, прекрасная сирена, я бы посоветовал опасаться ярко-зеленого, - с этими словами он подмигнул, словно знал какую-то страшную тайну, о которой сообщать не намеревался.

Призрачный глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, прикрыл веки и с нажимом произнес:

– Ты сейчас испытываешь мое терпение, подбивая клинья к несвободной женщине, - в ответ на мои изумленно взлетевшие брови пояснил:

– Полное имя. Он представился тебе полным именем. Крис, я же все объяснил....

– Да-да, помню, не трогать, не сообщать имени и даже не смотреть, - покаянно закивал Кристофер, не без удовольствия наблюдая, как я перевожу ошарашенный взгляд с одного на другого. Между тем Андрей, кажется, успокоился, потому что вновь явившиеся миру глаза приобрели привычный глубокий оттенок серого, и тут рыжий нахал не преминул вставить свои пять копеек:

– Не мог сразу сказать в открытую, что себе решил оставить!

Со стороны Андрея раздался плохо сдерживаемый рык, я подумала, что ситуацию стоит сгладить и удовольствия нахальному раздолбаю своим раздражением точно не доставлю, а потому, оставаясь в рамах приличий, изобразила дежурную улыбку:

– Если позволите вставить в ваш чудный монолог хотя бы слово, то я успею представиться. Арина. Просто Арина, - а потом посмотрела на не успевшего сдержать усмешку Андрея:

– Кофе хочу!

– Мадам, вы разбиваете мне сердце!
– в притворном ужасе воздел руки к небу обитающий на кухне гороховый шут и тут же сменил пластинку, увидев, как вздохнувший хозяин поднялся с места и направился к полкам:

– Интересно, за какие такие заслуги последний Призрачный теперь сирене кофе варит?
– удивление его, пожалуй, перестало быть напускным.

– Пирожков хотите?
– невозмутимо поинтересовалась у него.
– У нас со вчерашнего вечера остались.

Кристофер уже откровенно таращился на Андрея:

– Ты и пироги печь стал по земному рецепту?!

– Нет, - хозяин, видимо, решил пресечь развернувшийся балаган, потому что в голосе уже проскакивали раздражительные нотки.
– Пироги - это, собственно, и есть причина, по которой я варю кофе.

Огненный заткнулся моментально, переведя взгляд на меня, а я только пожала плечами, дескать, не просто так живу в чужой квартире и прохлаждаюсь.

– Поражен, - признался Крис, присаживаясь рядом, когда я заняла свое место за столом. Эх, а все-таки просторная у Андрея кухня!

– Польщена, - спокойно ответила, отпивая приготовленный драконом напиток.

– Если вы закончили обмен любезностями, может, уже перейдем к цели твоего визита сюда?
– нетерпеливо спросил Призрачный.

– Как ты бестактен!
– закатил глаза огненный.
– И как такого только земля носит!

Я только подняла бровь и посмотрела на Андрея, молчаливо интересуясь, всегда ли Кристофер ведет себя столь активно. Сероглазый сосед спрятал улыбку в уголках губ и покачал головой в разные стороны, как бы отвечая, что во всем виновата прекрасная дама, а вслух произнес:

– Зато ТЫ прекрасно справляешься с передвижениями по ней, вот поешь Арининых пирожков - и проваливай, клоун!

– А как же подарок прекрасной даме?
– хитро заулыбался огненный, доставая из нагрудного кармана пиджака небольшую коробочку.
– Поздравим же миледи Арину с Днем Рождения на Земле! Вуаля, господа. И дамы, - почтенно склонив голову, шутник достал и протянул мне пластиковую карточку, в которой я опознала биометрическое удостоверение личности.
– Последний момент, - Кристофер незаметно и быстро провел ребром карты по подушечке моего пальца, вызвав недовольное шипение, и обмакнул пластик в появившейся крови: