– О чем ты говоришь, – испуганно шепчу я.

– Она рычала, твоя тетя, ее лицо…, оно было бледное.

– Рычала?

– Скорее шипела , как змея. Отчаянно пыталась прикоснуться к двери и злилась, что у нее не получается. Я жутко испугался. Сказал что-то, она меня заметила, резко вывернув в мою сторону голову. А потом побледнела еще сильнее, хотя, признаться, я и не думал, что кожа у людей бывает такого цвета, и убежала.

– Убежала.

– Да.

Мы молчим. Хэйдан смотрит на меня, я смотрю на него, а сказать нечего. О чем этот парень толкует? Он что – спятил ? Это ведь невозможно. Чушь.

– Интересная пилотная серия в твоем сериале. – Наконец, выпаливаю я и продолжаю идти в сторону дома. Хэрри бежит за мной.

– Ари, подожди.

– Ты сам себя слышишь? Моя тетя рычала? Пыталась прикоснуться к дверям церкви, но не могла? Что это вообще за выдумки?

– Но это правда! – Горячо восклицает парень.

– Правда? Это бред.

– Зачем мне тебе лгать?

– Откуда я знаю! Разве человеку, который увлекается сталкерскими штуками , можно доверять? Нет. Вряд ли.

– Ничем таким я не увлекаюсь. Я просто хочу понять, что видел.

– И какие предположения?

– Ну…

– Что?

– Ты сама знаешь.

– О чем знаю? – Неуклюже врезаюсь пятками в землю и лихо оборачиваюсь, едва не столкнувшись с парнем лицом. – Что тетя Норин – ведьма , которой Господь Всемогущий не позволяет пересечь порог церкви?

– Я понимаю, звучит это странно.

– Не просто странно, Хэрри. Попахивает сумасшествием. Но…, окей. – Я прохожусь ладонями по волосам и сглатываю. – Допустим, ты не врешь. Тогда выходит, что и я…

– Наверно. – Нерешительно соглашается парень. – Чисто теоретически.

– Чисто теоретически мне бы сейчас ударить тебя, Хэрри Эбнер Нортон, и уйти.

– Но ты ведь не сделаешь этого.

– Возможно. Я подумаю.

Озадачено оглядываюсь и прикусываю губу. Итак, кажется, парень спятил. Но он же не может спятить одновременно со мной, а я ведь тоже вчера видела нечто довольно-таки странное. Так, вдруг мы не ошибаемся?

Неожиданно вижу перед собой церковь. План в моей голове созревает молниеносно. Я тяжело выдыхаю и срываюсь с места.

– Ты куда? – Не понимает парень.

– Теорию проверяют на практике.

– В смысле?

– Если тетя Норин не смогла пересечь порог церкви, то и я не смогу. Верно?

– Ты хочешь попробовать?

– Я хочу убедиться в том, что у тебя поехала крыша.

Замираю перед высоченными, деревянными дверями и втягиваю в легкие воздух. Не любила никогда подобные места. Может, теперь моя неприязнь обретет смысл?

Так. Соберись. Я вытягиваю руку и с силой стискиваю зубы. Не сходи с ума, Ари, ты не делаешь ничего опасного или противоестественного. Просто открой дверь.

– Давай, – шепчу я, распахнув глаза так широко, что их щиплет, – давай же.

Я протягиваю ладонь, сглатываю и осторожно касаюсь пальцами медной и потертой ручки. Жду грозу, ливень, жаб в виде осадков, однако ничего не происходит. Внутри сразу же становится так спокойно, что у меня подгибаются колени. Черт возьми. Солнце палит с прежней силой, на небе ни облачка. Да и чувствую я себя нормально.

Перевожу взгляд на бледного Хэрри и торжественно объявляю:

– Я не проклята.

Парень усмехается и потирает переносицу.

– Ты уверен, что не принимал в тот день ничего…противозаконного?

– Ты про наркотики? Ты про меня и наркотики?

– Я тебя совсем не знаю. – Пожимаю плечами , а затем усмехаюсь. – Ладно-ладно, я пошутила. Но сам подумай: должно же быть объяснение твоим галлюцинациям.

– Если это галлюцинации. – Настаивает Хэйдан. – Я знаю, что видел.

– А еще ты знаешь, что молния не поджарила меня, как бекон.

– Не поджарила, но, может, она не поджаривает хороших ведьм, м ?

– Сейчас договоришься, и я сама тебя поджарю.

– Ну, ладно, как скажешь. – Хэрри кивает, и мы вновь начинаем двигаться к дому. Он молчит весь путь. Идет, опустив голову. Потом, остановившись напротив моего коттеджа, выдыхает со свистом и кривит губы. – Здесь столько поколений Монфор жило. Откуда мы знаем, чем они занимались, и кем были?

– В Астерии полно старых домов, Хэйдан.

– Старых домов – да. Но старых секретов – нет. – Он пожимает плечами и уходит.

Я открываю входную дверь как раз в тот момент, когда на кухне кто-то говорит: