– Расскажи о себе, – неожиданно прошу я, поглядывая на парня.

– О себе?

– Ну да.

– Я даже не знаю. – Хэрри смущенно снимает очки и потирает стеклышки.

– Чего ты? Секретничаешь?

– Нет, просто в моей жизни нет ничего интересного. Я всегда был здесь, в Астерии.

– Это плохо?

– Это жутко скучно. – Он смотрит на меня, кривя губы. Глаза у него орехового цвета, очень интересные. Я вдруг отмечаю, что без очков он само очарование. – Люди в Астерии древние, как тачка моего деда – пикап шестьдесят девятого года! Он порхает, но рычит на каждом повороте. Так и жители нашего райского городка. Делают все то же самое, что и жители других городков, но постоянно сетуют и перемалывают косточки.

– Я смотрю, никто не любит это место. – Я глухо усмехаюсь.

– Я не могу сказать, что не люблю его… Я просто живу, и все. Наблюдаю. А люблю я за людьми наблюдать. Пожалуй, это единственное развлечение.

– Наблюдать за людьми? Теперь ясно, чего ты шел за мной. Мне уже уносить ноги?

– Издеваешься?

– Имею право, Хэрри-руки-ножницы.

– Просто, вот, знаешь, жизнь в Астерии как дешевый, растянутый сериал! У тебя есть любимые герои, а есть те, кого ты терпеть не можешь. Так ведь?

– Допустим.

– За кем-то я наблюдаю с удовольствием, а кого-то перематываю.

– Я жду развязки этой великолепной метафоры.

– Сестры Монфор, – громко выдыхает Хэйдан и воодушевленно взмахивает руками, – мои любимые персонажи.

– Ого, – я недоуменно нахмуриваюсь и гляжу на парня настороженно. – И почему?

– Ари, твои тетушки самые странные женщины из всех, с которыми я встречался.

– И как встречался? По очереди? Или сразу с обеими?

– О, ну, что за шутки, - возмущается он, а я прыскаю со смеху, - я не это имел в виду!

– Надеюсь.

– Слушай, знаю, ты сейчас думаешь: что этот ненормальный кретин вообще несет?

– А ты читаешь мысли. Может, тоже из нашей семейки Монфор, м?

– Но они действительно замкнутые, скрытные, - Хэрри проводит пальцами по густым каштановым волосам и отворачивается, - я серьезно.

– Многие люди замкнутые и скрытные, Хэйдан.

– А многие люди каждый месяц в полночь укатывают на машине в лес?

Я растерянно вскидываю брови и переспрашиваю:

– Что делают?

– Однажды я видел, как Мэри-Линетт достала из гаража две металлические балки.

– Знаешь, я не думаю, что металлические балки используют в вуду магии.

– Она каждая килограмм по двадцать пять весит! – Хэрри глядит на меня огромными глазами, а я покрываюсь дрожью. – Но твоя тетя ничего не почувствовала, просто подняла их и унесла на задний двор, будто переносила корзинки с цветочками.

Мне становится не по себе. Я натянуто улыбаюсь и отмахиваюсь.

– Что ты выдумываешь. Чушь какая-то.

– Ничего я не выдумываю.

– Откуда ты вообще об этом знаешь? Круглосуточно что ли следишь за ними?

– Нет, я ведь не маньяк.

– Уверен?

– С лушай, Ариадна, я вообще не собирался ни за кем наблюдать. В еришь? – Хэйдан останавливает меня, прикоснувшись к локтю, и виновато поджимает губы. – Так вышло. Я просто однажды заметил нечто странное и не смог об этом забыть.

– И что ты заметил? – Сбивчиво спрашиваю я. Понятия не имею, хочу ли я услышать ответ. Но пути назад нет. – Что так тебя поразило, что ты устроил слежку?

– Не хочу рассказывать.

– С чего вдруг?

– Не знаю. Это пугает меня, наверно. – Хэйдан потирает пальцами лицо и хмыкает. В его глазах мелькает усмешка. – Я ведь трус. И всегда им был. Года в три ехал на карусели такой, паровозике , и думал, черт подери : мне конец. Мы все умрем.

– Хэрри, рассказывай.

– Но…

– Рассказывай! – Я смотрю парню прямо в глаза и стискиваю зубы. Он должен прямо сейчас объяснить мне, в чем дело. Прямо. Сейчас. – Давай.

Хэйдан застывает на несколько секунд, а затем послушно отрезает :

– Я опаздывал на воскресную службу. Все уже собрались в церкви. На площади было тихо и пусто. Правда, потом я заметил человека у дверей. Это была твоя тетя Норин. Меня в то время еще не волновали все эти штучки, и рассказы людей не волновали. Я подошел к ней, хотел поздороваться… А потом увидел, как она пытается достать до дверной ручки.

– И?

– У нее не получалось.

– В каком смысле?

– Не знаю, как это объяснить. Правда, не знаю! Она протягивала пальцы, но какая-то сила не давала ей прикоснуться к двери. Будто бы стена.