Смахиваю с лица испарину и, наконец, оказываюсь у коттеджа Монфор-л’Амори. Не помню, как врываюсь внутрь, как взмываю по лестнице. Я заношусь в комнату и ударяюсь спиной о дверь с такой силой, что она болезненно взвывает.

Итак.

Я глубоко втягиваю воздух и закрываю глаза. Нужно взять себя в руки.

Плечи медленно поникают, пальцы перестают дрожать. Спокойно отхожу от двери и сажусь на край кровати. В жизни все просто. Странностей мало. Скорее люди сами делают скоропостижные выводы и начинают верить в то, чего нет. Поэтому сейчас я должна взять под контроль эмоции, прекратить эту глупую панику и понять: что со мной произошло.

Я видела девушку. Я говорила с ней. А потом я увидела ее под колесами машины. Не хочется нагнетать обстановку, серьезно, уж поверьте мне, но девушка действительно была точной копией той незнакомки, что стояла со мной рядом. Сколько тут вариантов? Один.

У пострадавшей есть сестра-близнец. Вот и все, дело раскрыто.

Однако самая глупая и затейливая часть меня, из-за которой обычно и возникают все проблемы, взвывает от ужаса, забившись в потаенный угол, и говорит: тут что-то нечисто.

Я бы никогда не предположила ничего подобного, если бы не провела сутки посреди верующих фанатиков, которые при одном упоминании фамилии моей семьи покрываются испариной и перекрещиваются. Я бы посчитала себя умалишенной, честное слово; я бы не скупилась на прилагательные и обозвала бы себя всеми известными мне добрыми словами и фразеологизмами. В жизни странностей не происходит, а если происходит – поезжайте в клинику. У вас явные проблемы с головой ! Однако стоит ли мне собирать вещи? Ведь мне действительно кажется, что я увидела…, кого? Приведение?

– О, Боже, - взвываю я и неожиданно для самой себя смеюсь, - ты спятила , Ари.

Я стягиваю с ног кроссовки и плюхаюсь спиной на кровать. Интересный же способ у моих дефектных мозгов абстрагироваться от травмы, полученной после аварии. Все люди ревут и слушают песни Тейлор Свифт, а я воображаю себе призраков. Классно.

Недовольно стону и поднимаюсь на ноги. Плетусь в ванную комнату и сижу там час, если не больше. Волосы липнут к спине. Ноги я поджимаю к груди. Я не двигаюсь, просто смотрю в одну точку на белом кафеле и думаю: что, если я действительно сошла с ума?

Что ж, наверно, это отличный шанс послать к черту школу, родственников, жителей Астерии и свалить как можно дальше, в какую-нибудь клинику на берегу Коронадо Бич. Я бы отдохнула в Сан-Диего. Там солнечных дней в пять раз больше, чем пасмурных.

Вода достает до локтей. Р азнимаю руки, облокачиваюсь ими о бортики и опускаюсь на самое дно, крепко зажмурив глаза. Если первый день в этом городке был таким ярким и запоминающимся, что будет завтра? Черт, мне даже подумать страшно.

Выныриваю и слышу, как кто-то стучит в дверь.

– Ари? Все в порядке?

– Да, – прохожусь ладонями по щекам, – а что -то случилось?

– Спускайся к ужину. – Кажется, это тетя Норин. – Еда остывает.

К ужину? В смятении застываю. Который час? Сколько я просидела в ванной?

– Хорошо. Сейчас выйду.

Тетя уходит, а я озадаченно вскидываю брови. Прекрасно ! Со мной явно происходит какая-то фигня , и это начинает меня раздражать. Сильно.

Я спускаюсь вниз, вытирая волосы полотенцем. Тетя Мэри сидит за столом, а Норин крутится у плиты. На ней опять этот дурацкий фартук.

– Мы уже подумали, ты утонула, – язвит Мэри-Линетт, откусывая яблоко.

Сажусь на стул и поджимаю под себя ноги. Норин раскладывает приборы.

– Тебе помочь?

– Нет, все готово. – Тетушка дергает уголками губ, и неожиданно я улыбаюсь. Я рада видеть улыбку на лице тети Норин, ведь она так редко там бывает. – У тебя все хорошо?

– Ага.

– Точно?

– Да, вполне.

– Как дела в школе? – Мэри-Линетт хитро сощуривает глаза. – Только не ври, мы все в школе учились и помним, какое это паршивое место.

Задумываюсь : сказать правду или солгать? Признаться, что видела нечто странное или промолчать? Норин и Мэри-Линетт теперь самые близкие люди, но я не доверяю им.

Я не могу им доверять.

– День был необычным , – медленно начинаю я, краем глаза наблюдая за тем, как тетя Норин садится рядом с Мэри-Линетт и раскладывает на коленях салфетку. – Я поговорила раз восемь. Из них шесть раз с учителями.

Тетушки молчат, невинно изучая меня похожими взглядами. Притворяются? Что ж, ладно. Я набираю в грудь больше воздуха и продолжаю: