Ее лицо сразу ожило, к щекам прихлынул румянец, хотя и слабый, а глаза заблестели, как звезды.

– Спасибо, Ваше Величество!

– На здоровье, – буркнул я.

Мы возобновили медленное и торжественное шествие, медленное потому, что надо успевать улыбаться всем и отвечать на поклоны милостивым наклонением головы, так это именуется, нельзя ускорять шаг, короли никогда не спешат, иначе в государстве поднимется паника.

Альбрехт некоторое время шел рядом молча, потом оглянулся на эту энергичную леди.

– Что-то особенное?

Я отмахнулся, ответил шепотом:

– Да все о Максе сохнет. Жаждет отдать ему свой замок и земли. Там была некая запутанная история…

– Помню, – сказал он. – Я бы назвал ее скорее красивой.

– Красивая женщина, – согласился я, улыбаясь и отвечая на поклоны и женские приседы.

Он посмотрел на меня искоса.

– Я об истории.

– А-а, трудно понять женщин, верно?

– Точно, – ответил он, – а что она хочет взамен?

Я коротко хохотнул.

– Точный вопрос! Именно так. А взамен хочет всего Макса.

Он охнул.

– Ну и зараза! Ничего себе размах… Проглотит и не подавится. Потому Макс и не возвращается?

– Макс ни о чем, – пояснил я, – кроме своей пехоты, не думает.

Он еще раз оглянулся.

– А она настойчивая!

– И неплохо владеет оружием, – сообщил я. – Когда сражалась в полных рыцарских доспехах, даже я, такой вот проницательный, не заподозрил женщину.

– Теряете нюх, – обвинил он. – Или в вашей постели той ночью было с десяток женщин? Тут, смотрю, уже появляются весьма лакомые…

– Всего одна, – ответил я. – Да и то не в постели, а так…

– Леди Сидония Колетт?

– Алика.

Он вскинул брови.

– Это кто?.. Не припомню…

– Служанка, – пояснил я злорадно. – У меня здоровые вкусы, граф! Я стараюсь быть близким к простому народу. У правителя с народом должен быть плотный контакт. Нельзя, просто нельзя пренебрегать своими обязанностями!

На крыльце постояли с минуту, народ останавливается, завидя короля, кто низко кланяется, кто преклоняет колено, еще не разобрались в сложном этикете, когда в Сен-Мари два короля, и оба в одном дворце, но кому-то нужно кланяться больше, а кому-то меньше.

– Пойдемте взад, – сказал я со вздохом. – Неча тут давать собой любоваться бесплатно. За показ деньги берут!..

Вернулись мы несколько другой дорогой, один раз показались, и хватит, я сел за стол и начал просматривать сводки, Альбрехт затеял спор с Жераром, я их не слушал, только вздрогнул, когда дверь распахнулась и вбежал запыхавшийся гвардеец.

– Ваше Величество, – выпалил он, – сюда идет его величество король Кейдан!

Я нахмурился, явно стряслось неприятное, Кейдан вот так просто не явится, сказал быстро:

– Пусть идет. Не задерживайте.

Он исчез, я ждал в напряжении, дверь распахнулась, Кейдан вошел так стремительно, что это скорее ворвался, его трясет, как осину в сильный ветер, губы прыгают, не находя себе места, а когда заговорил, зубы лязгали, будто в мороз:

– Как как вы… что вы себе… это неслыханно!

Я жестом велел Жерару и Альбрехту покинуть кабинет, а когда за ними плотно закрылась дверь, поинтересовался медленно:

– Вы о чем, Ваше Величество?

Он проговорил таким голосом, словно уже рвет зубами мне глотку:

– Вы распорядились подвергнуть моего ближайшего соратника унизительнейшему наказанию! Это недопустимо!

Я стиснул челюсти, унимая быстро разгорающийся гнев.

– Ваше Величество…

– Да, слушаю вас!

– Вы правы, – ответил я, – это недопустимо… Недопустимо в обычных условиях. Однако ваш соратник, уж извините, так и не понял все еще, у кого меч длиннее. Это вообще-то ваша вина, Ваше Величество. Вы почему-то еще не объяснили своим соратникам, что Договор Союзных Королевств стоит выше местных законов, будь это гиксийские, бриттские, мезинские или сен-маринские. Хотя, конечно, я понимаю почему не объяснили, я бы сам, наверное, избегал такой неприятной и щекотливой темы…

Он смотрел бешеными глазами.

– Ваше Величество!

– Ваше Величество, – ответил я еще тверже. – Все-таки им придется объяснить, что двоевластия нет и не предвидится. Иначе будут… эксцессы и похлеще того, что случился. Местные короли, я говорю не только о вас, это вас должно утешить, пользуются полной властью везде и во всем, если это не противоречит Договору Союзных Королевств.

Он не то чтобы успокоился, но кое-как взял себя в руки, выказывать чувства не очень достойно для государственного деятеля, процедил сквозь стиснутые челюсти: