Ни одного из актеров в этой одноактной драме мне не жаль… Твое сердце и самолюбие, сколько бы синяков на них ни осталось, оправятся от неизбежного краха этого романа. Нет, кого мне действительно жаль – так это невинного паренька с газельими глазами из отдела по работе с дебиторами, который сгорает от похоти к тебе над выпивкой по четвергам в течение последних шести лет. Если бы он только знал, что для завоевания твоего сердца или по крайней мере временного доступа к твоим трусикам требуются всего лишь дешевые дары моря, подозрительная бородка, загар и акцент из «Алло! Алло!» [122] .

Не волнуйся, я не выдам ему эту тайну. Что же мне, убить свои собственные летние романы?!

Итак, мы прем вперед, не думая о последствиях, ибо заграничные мужчины столь же прославлены своим постельным мастерством, как мы, британские женщины, – любовью испытывать его. Это красивая история, из нее получается неплохой культурный пиар, но это неправда. Ожидая встречи с кухней, получившей звезду от Мишлена, не пойдешь в буфет. Иосиф Сталин (который сам был обладателем насыщенного загара, роскошных усов и медоточивого голоса) как-то сказал, что количество обладает собственным качеством. В этом смысле мужчины, которых встречаешь в отпуске, есть истинные и пламенные партийны.

Однако я понимаю, что мои размышления не отвратят женщин от какого-нибудь второсортного лотарио, который во время отпуска протопчет дорожку к их сердцу. Злонамеренную и досадно недолговечную.

Дж. снова «рулит». С одной стороны, он проводит меньше времени с Крикуньей. Не то чтобы я ее не любила, но если уж предполагается не спать всю ночь, то хотелось бы немного поучаствовать. А инцест не в моем стиле.

С другой стороны, он заметил, что я не так часто развлекаюсь с тех пор, как уехал Этот Парень, и взял меня с собой повидаться с Томасом у него на работе. Я уже перепробовала все, что есть в меню, но еда здесь действительно отличная, и приятно видеть дружелюбные лица.

– Да ты хрень какую-то несешь!

– Нет, клянусь тебе – послушай внимательно.

– Хмм… – Я морщусь и сильнее сосредотачиваюсь на музыке. – Ни хрена себе, да ты прав! Мексиканская музыка действительно похожа на польку!

– Вот видишь!

Брат Томаса приносит нашу еду и снова подходит, чтобы собрать тарелки: посетителей сегодня негусто, так что он дал большинству официантов выходной. Он отмахивается от денег и подсаживается к нам.

Дж. пинает меня под столом. Я бросаю на него сердитый взгляд. Нам что, по пятнадцать лет?

– Кажется, наша мужская компания влюблена в тебя, – говорит Дж. по-английски, максимально неразборчиво, надеясь, что Франсиско не вычислит, о чем речь.

По всей видимости, он и не вычислил, потому что продолжает говорить. Теперь он и Дж. сравнивают свои татуировки. У Дж. – вопящий череп, из глаз которого катятся меньшие, пылающие черепа. Он клянется, что не помнит, как заполучил ее, хотя, исходя из размера и сложности, полагаю, на нее потребовалось не меньше шести часов работы. Франсиско закатывает рукав рубашки, чтобы показать наколотую там хрупкую фейри. Я чувствую запах его кожи.

– У нее есть имя? – спрашиваю я, легонько проводя пальцем по крылышкам.

– Ракель, – говорит он.

– Чудесное имя.

– Так зовут мою дочку, – поясняет он.

О!..

Этот Парень не устает повторять, как он счастлив с тех пор, как съездил сюда, и как он ждет не дождется приехать снова. А еще, что прошло уже больше недели, а я по-прежнему отстаю от него на одну фотографию. Я послала ему фото, которое он сделал на наших каникулах. Блузка моя оказалась теснее, чем я помнила, и выгляжу я по-настоящему грудастой.

Но наш разговор после этого так и не налаживается. Дело не в грамотности, а в терминологии.

Сердце – одинокий охотник, склонный расставлять ловушки на самого себя.

После казуса с терминологией мы вернулись к разговорам по телефону. Но теперь, когда то, что он мне говорит, не проходит цензуру текстового редактора, я замечаю, что Этот Парень подхватил тяжелую форму упомянита. По крайней мере, четырежды за последние два дня он упоминал об «одной знакомой, которая работает в медицинской сфере» и о «враче, моем друге». Я беру назад свое обещание держаться подальше от его дневника и заглядываю туда: так и есть, он снова проводит время с доктором Минет, то есть с Джорджией. Вот как много значил для него этот отпуск! Пропади оно все пропадом! Я вдруг жалею, что послала те эротические фотографии.