– И во сколько бы ты такой заказ оценил? – поинтересовался саврянин, напоследок заглядевшись на дом.

– Ну… за десяток золотых взялся бы, наверное, – прикинул вор. – Плюс четверть от стоимости, если найду.

– Всего?!

– Да, дело-то несложное.

– А пес?

– Пес… – Жар сунул руку в сумку – как у любого порядочного вора, мелкие вещицы там не валялись в куче, а были тщательно рассованы по многочисленным кармашкам – и достал черный кожаный мешочек, а из него – влажный тряпичный сверток.

Парень осторожно, ногтями за краешки, расправил тряпку. Внутри лежал комок чего-то коричневого, липкого, напоминающего пчелиный клей или кое-что менее целебное. Запах у него был резкий, не сказать чтобы противный, но очень странный, несъедобный.

– Так он тебе и будет жрать отраву, – недоверчиво хмыкнул Альк.

– Это не отрава.

Вор отщипнул кусочек, скатал в шарик. Взглянул на пса и добавил еще полстолька.

– Фьють, фьють, иди сюда, дружок!

Шарик упал в траву в трех-четырех шагах от собачьей морды. Жар запросто мог попасть и в кончик носа, но побоялся, что пес поймает «цыпу» на лету и сожрет. Было у него уже такое, сглотнул и снова гавкает.

Серый неторопливо поднялся и подошел к приманке. Вид у него был очень скептический: «Да-да, дорогие грабители, меня натаскали не брать подачек от чужих. Но на всякий случай проверю, что за гадость вы нам подбросили».

Пес опустил морду, принюхался (глазами продолжая жечь чужаков) и внезапно взъерошился от загривка до кончика хвоста. Уши встали как каменные, а задние лапы, напротив, неудержимо заплясали. Серый тоненько заскулил, обежал ими три круга, словно привязанный за нос, потом с размаху плюхнулся на бок и начал червяком извиваться в траве, сладострастно урча.

– Порядок, – довольно сказал Жар. – Путь свободен.

Альк с сомнением поглядел на спятившего пса:

– Он не опомнится, когда мы окажемся во дворе?

Вор снисходительно ухмыльнулся:

– А ты бы слез с бабы, когда она уже кричит: «Да, ДА-А-А, возьми меня, животное!!!»?

– Смотря что кричит ее муж.

Жар хохотнул, оценив шутку. Наедине мужчины ладили друг с другом намного лучше, чем при Рыске. Впрочем, это уже давным-давно заметили капитаны, настрого заказав женщинам путь на палубу.

– Ну давай проверим. – Вор коротко (что вовсе не значит небрежно, глаз у него был ого-го как наметан) осмотрелся и ящерицей полез по стене. По воротам было бы проще, но они уж слишком на виду.

«Грабители» спрыгнули во двор одновременно, замерли и настороженно уставились на пса. Тот продолжал кататься, дрыгать лапами и пускать слюни, не замечая ничего вокруг.

– Надолго его хватит?

– Лучина где-то. Если не управимся, придется новый шарик кидать. Или пес так умается, что ему будет уже все равно. Безотказное средство! – Вор, крадучись, обошел дом вдоль стены.

– А с суками что делать?

– Их мало кто держит. Суки они суки и есть. Больше хлопот от местных кобелей, чем от воров. Вон то окошко видишь? Приоткрыто. Запросто можно залезть.

– По голой стене? – не поверил Альк.

– По веревке. – Жар снова открыл сумку. – Люблю я эти выступающие коньки! Даже «кошки» не надо.

В отличие от лекаря, вор сумел бы завязать скользящий узел даже спросонья на ощупь. И с первого раза накинуть петлю хоть на шишку под макушкой елки, как обучал Щучье Рыло (тогда-то Жара и пожаловали шапкой).

– Смог бы по такой забраться? – поинтересовался он, проверив крепость веревки.

– Запросто. – Альк не стал плевать на ладони, как рисующийся новичок, а просто подпрыгнул и полез.

Веревка была тонкой и скользкой, но выручали навязанные через каждую ладонь узлы. Поднявшись до уровня окна, саврянин качнулся маятником и со второго раза поставил ногу на подоконник. Подтянулся, выпустил распрямившуюся веревку.

Жар, чтобы не уронить воровской чести, полез следом. Медленнее, чем Альк, зато веревка почти не раскачивалась, не привлекая лишнего внимания. И приподоконился он совершенно бесшумно.

Саврянин уже был внутри, но от окна не отходил, подозрительно щурясь и прислушиваясь. Воровское же зрение мало уступало совиному, и Жар с ходу определил, что комната пуста.

– Хозяйская спальня, – прошептал он. – Удачненько мы попали!

– А где тогда сама толстуха?

В доме было тихо-тихо, только откуда-то снизу доносился храп да сонно курлыкали под крышей дикие голуби.

– Ты только погляди на это! – восхитился Жар, поднимая с маленького прикроватного столика тяжелую, металлически побрякивающую гроздь. – И впрямь где попало валяются.