В том-то и дело, что подобные существа обходились без оружия. Им хватало жвал, хелицер, клешней и других поражающих факторов, помноженных на скорость передвижения и относительную малоуязвимость.

Ранения выглядели неприятно. Глубокие, рваные. Хорошо, что по случайности крупные сосуды не задеты.

Девушек перевязали, ввели противошоковое и универсальный антидот, на одном из бронеходов отправили в Центр. Что выживут, сомнений не было, там у Дайяны и стационарный гомеостат есть, зато увиденное произвело на офицеров сильное впечатление. Бой с большими монстрами они вели, кому довелось, на большом расстоянии, бесконтактный, чисто огневой. В худшем случае — пулю поймаешь, так на то и шли с юных лет.

А здесь совсем другое. Будто стаи голодных волков на тебя охотятся, и даже хуже — у волков все же кое-какие мозги имеются, их напугать можно.

Оноли с минометчиком на ходу меняли план боя. Решили вместо классической артподготовки по тылам противника организовать атаку за огневым валом. Что это такое — большинство знало. Рейнджеры, после окончания Гражданской не ушедшие в частную жизнь, а оставшиеся служить, постоянно повышали квалификацию, изучая теоретически и на практике опыт всех грядущих войн ХХ века.

В этом эффективном, но достаточно опасном тактическом приеме главное — точно согласовать по времени и расстоянию маневр пехоты с огневыми налетами. В идеале штурмовые группы должны держаться строго на дистанции максимального разлета осколков, в паузах между залпами совершать очередной бросок, а пушкари в это же время согласованно переносить прицел на одно, в крайнем случае два деления угломера.

Так и пошли. Каждая из труб с предельной скоростью выбросила по опушке леса, где отмечалась наибольшая активность кработарантулов (можно и так назвать), по пять тяжелых осколочных мин. Хорошо, что грунт здесь был подходящий, каменистый, вдобавок и подмороженный. Мины разрывались сразу при ударе, не зарываясь в землю, и осколки разлетались, срезая все на своем пути, как хорошо отбитая коса — росную траву.

Рейнджеры рванулись вперед по двум направлениям — вверх по ущелью и левее, туда, где девушек атаковали крупные скопления инсектоидов.

За атакующей цепью двинулась вторая — прикрытия и зачистки, вооруженная в основном снайперскими винтовками, чтобы добивать прячущихся между камнями ракоскорпионов и с дальних дистанций пресекать фланговые прорывы.

Через полчаса боя передовой отряд вышел на последний, стометровый подъем к перевалу. Где-то совсем близко, на плоском пятачке и базировалась единственная десантная «медуза». По крайней мере, ее взлета никто не наблюдал.

К этому времени четыре офицера были убиты залповым огнем из засады, первой и последней на пути по ущелью. Десяток монстров укрылся в неглубокой расселине, но достаточной, чтобы мины их не достали. Их, конечно, тут же перестреляли и вдобавок закидали гранатами, но потери оказались неожиданными и несоразмерно большими.

— … Ничего не понимаю, — матерился Оноли, по пояс высунувшись из боевого отсека бронехода. Ростокин успешно преодолевал еще вчера вполне благоустроенную тропу, подходившую даже для колесного транспорта. Сейчас она была изрыта плоскими воронками и завалена сброшенными со склонов камнями и грудами сланцевой породы. Но аггрианские танки на своей гравиподушке могли на метр-полтора подниматься над препятствиями, не снижая скорости.

— Никогда они так не воевали! Стадо и стадо, хоть и с пулеметами. А сейчас у них, мать туды и растуды, — тактика! Всех, на хрен, перебьем. Какие там пленные!

— То-то ты раньше тараканов в плен брал, — сквозь зубы ответил Игорь, зная, что поручик его все равно не услышит. У него родился интересный замысел.

Ростокин поравнялся с изгибом тропы, где два рейнджера саперными лопатками расчищали площадку для установки «Пламени». Третий торопливо присоединял гранатомет к треноге.

— Впереди кого-то видели? — спросил Игорь, сдвинув дверцу.

— Никого. Сейчас машинку настроим, сходим посмотреть.

— Сидите на месте. Мы сами посмотрим.

Он дернул Валерьяна за штанину.

— Закрой колпак. А ты — на мое место, — приказал он курсантке, сидевшей за пультом гравипушки.

Девушка приняла управление.

— Теперь так. Сразу полное ускорение, выскакиваешь на гребень — и стоп. Дальше работаю я. Ты ждешь команды. Вперед — вперед, назад — назад. Только не перепутай. Усвоила?

Номер триста тридцать три молча кивнула.

— Вперед!

Через три секунды они увидели прямо перед собой, едва не на расстоянии пистолетного выстрела, «медузу», в явно небоевом режиме.

Она стояла, огромная, как цирк «шапито», метров сорок в диаметре, двадцать в высоту, опираясь о щебенчатый грунт двумя десятками нижних щупалец (или псевдоподий). Между ними и вторым, горизонтально растопыренным венцом желто-фиолетовых выростов зияло несколько отверстий, которые язык не повернулся бы назвать люками. Слишком неприятно-биологические ассоциации они вызывали. По спущенным из них пологим скатам перемещались вверх и вниз членистоногие инсектоиды. Монстров видно не было. Наверное, все они полегли в бою или рассеялись по лесу, лишенные жесткого управления. Только вдоль ущелья Ростокин насчитал куда больше полусотни бурых трупов.