Шрифт:
— Шагай сюда, Антон, покурим, помозгуем, — радушно пригласил Шульгин.
— Я уже готов, — без всякой рисовки ответил форзейль, переступил границу, махнул рукой, и два робота в морской форме, из экипажа «Валгаллы», начали передавать на эту сторону знакомого вида пеналы и контейнеры.
— Мы успели забрать из Африки роту во главе со знаменитым «медузобойцем», — сказал Олег, и тут же позади него появилось мужественно-хитрое, как у старшего прапорщика будущих времен, лицо капитана Ненадо, все еще одетого в англо-бурского покроя форму цвета хаки.
— Здравия желаю, Александр Иванович. Два взвода уже переправлено. Их там оставить или к вам половину перекинуть? Ирине Владимировне я представился и тот же вопрос задал.
Дипломат капитан, ох и дипломат. Так потому и жив доселе, и из фельдфебеля до капитана дослужился.
— Непременно всех — там. Очень меня подозрение мучит, что в самое ближайшее время главный удар будет нанесен именно по центру. Если их стратеги понимают в своем деле не меньше нашего.
— Присоединяюсь, — кивнул опытный капитан. — Со мной сорок пять человек, много тяжелого оружия, в том числе минометная батарея. Поддержим девочек, — многозначительно усмехнулся он. Конечно, Левашов его ввел в курс дела. А какая ж это радость для старорежимных боевых офицеров, если им придется взаимодействовать с целым батальоном (по новым штатам) амазонок, имеющих облик «смолянок» [61] ! — А вы, ваше превосходительство (удивительно умел Ненадо переходить с имени-отчества на воинский чин или титулование, по настроению и обстановке), здесь сильно не задерживайтесь. Средств ПВО вам на час боя хватит, если быстрее не справитесь. А потом бросайте все — и к нам.
61
Воспитанницы Смольного института благородных девиц в Петербурге (1764–1917 гг.).
— Это уж как сложится, Игнат Борисович, как сложится, — в той же тональности ответил Шульгин. Теперь капитан казался ему странной импровизацией актера, играющего бравого солдата Швейка и полковника Дроздовского [62] одновременно.
Тут и Новиков наконец подлетел на новом флигере. Выскочил, приветственно потрясая над головой сцепленными ладонями.
— Ты где так долго? — осадил его Сашка. — Без связи черт знает что в голову приходит…
— Поковырялся я там и при всей своей технической неграмотности сообразил, как с бронеходов на флигер дополнительный боезапас переставить. Получилось… Я думаю, — сказал он после короткой паузы. Все ж таки инженеры и специалисты его сейчас слушали. Исключая Шульгина и Ненадо.
62
Дроздовский Михаил Гордеевич (1881–1919), в декабре 1917 г. сформировал на Румынском фронте офицерский полк, с которым пешком прошел от Ясс до Ростова-на-Дону, где присоединился к Добровольческой армии. С 1918 г. — генерал-майор, командир «Дроздовской» дивизии.
— Посмотри, Олег…
Левашов посмотрел.
— Все здорово. Функционирует. Контакты стандартизированные, пушки однотипные. Теперь у вас «снарядов» вволю.
— И я так подумал, у меня этими «аккумуляторами» весь отсек завален. Двадцать штук. На сутки хватит.
«Сутки, — внутренне усмехнулся Ненадо. — Ты сначала час проживи. Видели, знаем».
Однако сам, невзирая на скептический настрой, прожил на разных войнах не час и не сутки, а теперь уже двенадцать полновесных лет. Если по закону, год за три — тридцать шесть получается, по Малинину и Буренину [63] .
63
Малинин и Буренин — авторы дореволюционного школьного учебника арифметики.
Пока Шульгин, роботы и капитан разбирались со средствами огневой поддержки, Андрей отозвал в сторону Левашова.
— Так что там с Лихаревым?
— Ты сказал — я сделал, — ответил Олег. — Не так и трудно. И Валентин, и девчонки в порядке. Им я ничего не говорил, а Валентину сказал. «Пусть она поплачет, ей ничего не значит», — не совсем к месту вспомнил он Лермонтова.
— Ты лучше остальной текст вспомни. Не вернусь, моей «племяннице» объясни: «Что умер честно за царя, что плохи наши лекаря, и что родному краю поклон я посылаю».
«Скажи, что я писать ленив, что полк в поход послали, и чтоб меня не ждали», — неожиданно продолжил Ненадо, подойдя как-то сбоку.
— Да, Игнат Борисович, позавидуешь вашей начитанности, — оторопело удивился Новиков.
— О чем вы! Это мы в учебной команде проходили. Штабс-капитан Енгалычев наизусть требовал. Вы, говорит, будущие фельдфебели, может, больше ни одной книжки в жизни не прочтете, по врожденной глупости, окромя Уставов, а уж поручика Лермонтова — извольте. Или — никаких увольнений до самого выпуска.
— Умнейший был человек, — подумав, сказал Шульгин.
— В чем-то, — согласился Ненадо. — А вот в армию пойти (он, естественно, подразумевал белую) ума не хватило. Так и сгинул где-то.
Но обстановка не предполагала долгих рассуждений на отвлеченные темы.
Одна из патрульных «медуз», какими-то из своих локаторов обнаружившая физическое скопление и мысленное шевеление в локальной точке «классовых врагов», стрельнула, не очень прицельно, разрядом в сотню киловольт.
Метра четыре броневого остекления просто испарилось, остальной разряд ушел по стволу станции в землю.
Реакция робота с нашивкой «Боб Динамит» соответствовала его имени. Агрессивностью и взрывным характером. За разговором люди не заметили, как им были приведены в боеготовность «Иглы».
Все-таки дуггурская «медуза» была не бронированным штурмовиком типа «ИЛ-2», а биологическим объектом. С правильно выставленным на осколочно-фугасное действие взрывателем ракета, попавшая под мантию, разнесла ее в клочья.